– Ой, не начинай. Ты просто хотел застать меня врасплох. Тебе нравится надо мной потешаться.
– Да ладно, ты же не против! Между прочим, только на этих шуточках и держится наша дружба.
– Как мило. Теперь я знаю, как от тебя избавиться, если понадобится.
Кевин показал мне язык, и я преувеличенно громко вздохнула, демонстрируя, как тяжело мне приходится с таким другом.
– Так что случилось? Сообщила Агнешке, что я приду на вечеринку?
– Ну, почти, – буркнула я.
– Тогда в чем дело?
– Тебе не кажется, что в последнее время твое любопытство достигло просто невероятных масштабов?
– Не кажется. Так оно и есть. Так в чем дело?
– Агнешка позвала на вечеринку нашего постояльца. Отправила ему конверт с приглашением. И он теперь наверняка думает, что это сделала я.
– Ну и что? Тебе-то какое дело? Пусть думает, что хочет. – Кев плюхнулся в кресло, а на его лице отразилось недоумение.
– Иногда я жалею, что не могу смотреть на вещи так же просто, как ты.
– Еще не поздно научиться. На вот, лучше котика погладь и расслабься. – Он протянул мне Рыжика.
– Ты что, его через всю гостиницу на руках нес? – всполошилась я.
– Не-а, он запрыгнул ко мне на балкон.
– Рыжик, – укоризненно покачала я головой.
– Мя-я-я-я-у, – лениво отозвался пушистый зверь, разъясняя мне свою позицию.
– Ну, все ясно. И ты туда же. Не устоял против обаяния этого балбеса.
– Мяу, – согласился Рыжик и благополучно отключился у меня на коленях.
– А постоялец – случайно не тот тип, с которым мы столкнулись в дверях? – огорошил меня Кев.
– Откуда ты знаешь?
– Видел, как он на тебя смотрел.
– И как же?
– Плотоядно. Вот как.
Я рассмеялась. Кто вообще использует такие слова?
– Серьезно, Кася. Держись от него подальше.
– Да что с тобой такое сегодня? В тебя вселилась моя мама?
– Ладно, прости. Просто волнуюсь за тебя. Закрыли тему.
– Проехали, – улыбнулась я.
Остаток вечера прошел спокойно, мы попили чаю с Магдой, а потом допоздна смотрели сериал в моем номере. Когда Кевин наконец ушел к себе, утащив с собой Рыжика, я уснула, едва моя голова коснулась подушки.
* * *
Хвойные иголки больно впиваются в босые ступни, голые ветви хлещут по рукам и лицу, оставляя отметины на нежной коже, колючий кустарник цепляется за подол ночной рубашки, но я упрямо иду вперед. Внутри меня буквально все вопит о том, что нужно спешить. Быстрее, еще быстрее. Один из острых суков вспарывает кожу на плече до крови, оставляя алую кровоточащую отметину. Несколько бордовых пятен расползаются на белоснежной ткани, но я не останавливаюсь и даже не снижаю темпа.
«Успеть. Только бы успеть. Успеть. Только бы успеть. Успеть. Только бы успеть», – раз за разом, будто мантру, твержу я про себя. Эти слова отбивают ритм в моей голове подобно тысяче тревожных барабанов. Почему-то кажется, что сейчас, сегодня, в эту ночь я все-таки достигну цели. Но нужно успеть. «Успеть. Только бы успеть…»
Продираюсь через непроходимую чащу, ноги исколоты хвоей и сбиты в кровь, дрожь пробирает до костей, а изо рта вылетают облачка пара, но ни боль, ни холод не способны меня остановить. Не способны замедлить. Что-то внутри (интуиция, предчувствие, убежденность – не знаю, что именно, да это сейчас и неважно) заставляет меня идти все быстрее и быстрее, почти срываясь на бег. Я бреду среди бесконечных рядов одинаковых тесно прижатых друг к другу сосен, но путь мой, на первый взгляд хаотичный, имеет четкую цель.
