«Доводилось ли ему вообще убивать?»
– Так переселенцы узнали о Предшественниках, – говорил Сольвин, продолжая неспешно поворачивать лезвие то в одну, то в другую сторону. – Они жили здесь задолго до Эниона. В годы, когда его ворватоильские прадеды еще не построили свою первую крепость, когда еще не знали своего мастерства и только учились жить, здесь уже процветал могущественный народ.
Самым удивительным было то, что после них не осталось других следов: ни городских руин, ни остатков крепостных стен. Только дорога – расточительно широкая, будто и не дорога вовсе, а бесконечно длинная площадь из крепкого, за все эти века почти не потревоженного временем камня.
Энион решил узнать, куда ведут ее желтые, с вкраплением красных прожилок плиты, надеялся отыскать другие следы Предшественников, чтобы понять, почему они исчезли, куда подевались их города и строения.
Сделать это было непросто. Дорога часто прерывалась. Местами ее занесло земляными холмами, затянуло лесом. Она терялась среди каменных обвалов, шла по дну рек и озер.
Следопыты Эниона долго искали путь – плутали по Солончакам, в северных отрогах Хамаруданского хребта. Затем обнаружили Ардонское ущелье, через которое вышли напрямик к полям Северных Земель, к месту, где сейчас построен Онгуран.
Они гибли от диких животных, таинственных жителей чащоб, о существовании которых прежде никто не знал. Раскапывали увалы и холмы, больше похожие на старинные курганы. Теряли и находили дорогу.
Наконец переправились через быстрый Даэнгай, пробились через Вересковую долину и вышли к северным горам.
Там, в скале одного из отрогов, Энион увидел обрушенный фасад древнего города. Города Предшественников.
Подступы к нему были слишком крутые, вытесанные в камнях лестницы и серпантины давно растрескались и разрушились. К тому же ступени оказались гигантскими, будто рассчитанные на людей, чей рост втрое превышал рост обычного человека. Следопыты вынуждены были отступить. Энион тогда был на закате своей жизни. Он так и не узнал тайну Предшественников – умер на обратном пути в Вер-Гориндор.
Лишь отцу Эрхегорда Великого – Лиадору, сыну Эниона – удалось добраться до горных руин. Прошло еще десять лет, прежде чем он построил и укрепил новую дорогу в обход сыпучих стен, расщелин, выходов карной породы. Лиадор был так увлечен строительством дороги и освоением ближайших земель, что почти не бывал в престольном городе. В Вер-Гориндоре тогда, по сути, правила его жена, мать Эрхегорда – Эргеона. И делала это, быть может, не хуже своего мужа. В наследство сыну она оставила сильное государство: десяток защищенных городов, тренированную армию, способную отражать нападки южан, и несколько отрядов зачистки, обученных противостоять местной природе. Все это со временем позволило Эрхегорду надеть первый венец нашей ойгурии[14].
Пока шло строительство горной дороги, Лиадор успел основать несколько селений в Вересковой долине, перекрыл островной проход через Даэнгай крепостью Устендол – теперь это один из главных городов Северных Земель. Утвердил в тех местах свою власть и даже сделал первые вылазки в Сухтуумскую долину и к Скальным бросам.
Когда был окончен последний виток дороги, когда от укрепленной над обрывом площадки можно было без опасений перейти на нижнюю террасу города Предшественников, Лиадор отчего-то сказал: «Здесь начинается наша слава и наша погибель».
