И всё-таки на этот раз обитатели подвала были очень уж взбудоражены.
– Представляешь, выставила меня вон! – жаловалась Шуха соседке. – А сама-то, сама-то!..
Шуха не находила слов для возмущения, хотя и не могла толком объяснить, что её так возмутило: то, что её выставили, или то, что Шебаршана водится незнамо с кем.
– Он явно не из нашего племени, а она возится с ним!
– Ну, то, что возится, это можно понять. Ты же знаешь, что её последние крысята куда-то исчезли. Надо же ей с кем-то возиться! – возразила Хишила, которая всегда здраво мыслила.
– Но ведь не с кем же попало!
– Знаешь, иногда выбирать не приходится, – дипломатично ответила Хишила.
Но Шуха шмыгала по соседям, возмущалась и донимала всех вопросами.
– Нет, ну вот, как ты думаешь, почему Шебаршана так себя ведёт?
– Не знаю… Может быть, рехнулась, – прозвучал глубокомысленный ответ, после которого ленивица Шонья сладко зевнула и свернулась, чтобы продолжить сон.
Тем временем выпал первый снег. Шебаршана нашла своего питомца поздней осенью, когда дождь шёл едва ли не в последний раз перед своим превращением в снег. В доме уже давно топили печь, и по утрам над крышами во всем посёлке курились дымки.
– Теперь нельзя просто так выйти во двор, чтобы не оставить следов, – сообщила Шебаршана Замухрышке. – Впрочем, выходить на улицу совсем не обязательно, ведь в кладовой полно запасов. К тому же иногда можно поживиться и тем, что хозяева просто забыли на кухне спрятать как следует.
– А что такое снег?
– Скоро мы опять выйдем наружу, и ты увидишь его. Это такой мягкий и холодный ковёр, который укрывает землю, как только с неба начинают падать белые хлопья. Зимой это случается часто.
– Но как же мы выйдем, если нельзя оставлять следы? – удивился Замухрышка.
– Следы бывают заметными только когда выпадает свежий снег, и во дворе ещё не натоптали. Поэтому мы выйдем из дома, когда снег пролежит уже несколько дней и покроется плотной коркой, а на ней следы не так заметны.
Теперь Замухрышка с нетерпением ждал очередной прогулки. В прошлый раз Шебаршана вывела его, когда следы последнего дождя прихватило первыми заморозками. Замухрышка не забыл, как в ту ночь вся поверхность земли состояла из твердых, заледенелых комьев, по которым скользко передвигаться. Во дворе было темно и ветрено, а в небе красовалась огромная миска с чем-то блестящим и жёлтым.
– Смотри под ноги, а то куда-нибудь угодишь! – приказала Шебаршана, и Замухрышка перестал смотреть в небо и размышлять о том, чем наполнена странная миска. Но откуда он знает про миску? Похоже, он в жизни не видел ни одной, тем более чем-то наполненной. Правда, под крыльцом валялась какая-то старая миска, но в ней не оказалось ничего, кроме налипшей грязи. Сердце Замухрышки как-то странно сжалось от смутного воспоминания о чём-то сытном и тёплом, но он так и не вспомнил, что же это такое.
Дом был тёмным и тихим. Да и во всей деревне стояла предзимняя тишина, без шелеста листьев и пения ночных птиц. Только откуда-то издали иногда доносился собачий лай, но как-то само собой разумелось, что к ним с Шебаршаной он не имеет никакого отношения. За короткую Замухрышкину жизнь Шебаршана успела ему о многом рассказать. И о том, что такое собака. Во дворе стояла заброшенная собачья будка, в которой никто не жил, но вся она провоняла противным, чужим запахом, не сулившим ничего хорошего.
