Немного попрыгали, побегали, по десять раз отжались, разогрелись слегка и снова в путь.
«Минск» еле тянул на третьей, да и четвёртая была ни к чему, Леший на такой скорости не выдержал бы. Ехали долго, с частыми остановками. Часам к десяти утра на горизонте показались очертания Самары.
Предпоследняя перед городом дорожная кольцевая разязка, гибддэшники здесь по обыкновению не дежурят, у них стационарный пост на следующей. «Ну вот почти доехали. Совсем чуток осталось» – только успела мелькнуть мысль в Мишкиной голове, как тут же прилетела другая: «Сглазил». Дело в том, что в этот момент на обочине кольца он заметил патрульную машину. Сворачивать уже было поздно, да и некуда. Чем ближе подъезжали к гаишникам, тем больше и больше округлялись от удивления глаза Михаила: навстречу им, почти в лобовую, без жезла, усилено жестикулируя руками, бежал какой-то высокий милицейский чин. (Мишка это определил по каракулю23 на его голове). Опоссум вынужденно остановился.
Полковник милиции был в парадной форме. «Сегодня же День милиции» – вспомнил Мишка. «Может, у них рейд какой, может своих пьяных за рулём пасут?» – размышлял-успокаивал себя Демидов (сейчас ему лишаться водительских прав было совсем ни к чему, это было бы равнозначно тому, что потерять работу). Полковник, глядя на прицепленную к мотоциклу раму на колёсах, был удивлён не меньше:
– Это что за пепелац из «Кин-дза-дза»24 на дороге? – с юмором и совсем не агрессивно спросил он.
– С Днём советской милиции! – поприветствовал его Михаил.
– Спасибо. Вот правильно, «советской»! (слово «советской» его явно растрогало).
– Это картинг, самый что ни на есть настоящий! Правда, он не совсем на ходу, – отстучал зубами слегка подледеневший Леший.
– Вижу, что не на ходу, а зачем он вам вообще сдался?
– Сделаем, переберём. Мы новый мотоклуб, будем заниматься ликвидацией технической безграмотности среди молодёжи, пацанов к армии готовить! – выдал, почти отрапортовал Михаил первую пришедшую на ум мысль.
– Дело хорошее! Не пьянство и не наркомания. Но буксировать мотоциклом нельзя!
– Знаем, что нельзя. У нас другого выхода нет, мы потихонечку.
– Это ж сколько вы так потихонечку тащите?
– Сто двадцать кэмэ.
– Сто двадцать километров?! Вот даёте! Это же сколько постов вы проскочили?
– А мы их в объезд. А когда ещё темно было, так в ста метрах стороной проталкивали, – признался Миха.
– Ну, допустим, я вас сейчас отпущу, а дальше-то как потащите? Смотрю, и тормозов на вашем картинге тоже нет.
– Да нам чуть-чуть осталось. Вон до остановки дотянуть, а там погрузим его в автобус. А мотоцикл следом своим ходом поедет.
Полковник ещё раз критично посмотрел на карт, на прыгающего и дрожащего Лешего, потом на Опоссума, изо всех сил делавшего вид будто бы он не замёрз.
– Ладно, давайте, но только аккуратненько, – сжалился он.
– Спасибо! Счастливо отдежурить! С праздником, ещё раз!
(Полковник даже документы не проверил. Хотя в этот раз с документами был порядок: у Демидова имелись и права, и свидетельство о регистрации на мотоцикл, и даже бумаги на двигатель, что стоял на карте. Не было только документов на раму картинга, но это уже такая мелочь.)
– Дизель по-прежнему в отрубе?
– Игнорит, чудило. Гудки проходят, а трубку не берёт! – обижался на Дизеля Леший.
– Разберёмся как-нибудь. Помчали, остался последний рывок! – подбодрил его Миха.
В автобус карт затащили довольно резво, подсобили мужики, те что стояли на остановке и тоже ждали этот же маршрутный номер. Но как быстро осуществили посадку, столь же быстро и высадку, причём сразу, не отъехав и на сантиметр. Нервный и крайне недовольный водитель категорично потребовал картинг вынести из салона, отказавшись ехать. Те же самые мужики помогли выгрузить карт обратно.
