Ветер стих - видимо, купол сдерживал его. Повисла неестественная тишина - ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Рокан больше не смотрел на меня, он шёл вперёд, к берегу, с другими эскалто.
Они шли так медленно… Я как могла подавляла в себе волнение - Рокан не должен был отвлекаться на меня. Ну же, Ви, возьми себя в руки!
Эскалто остановились на берегу. Я то и дело оглядывалась на купол, будто он мог в любой момент лопнуть, но он продолжал играть жемчужными переливами. Странная тревога росла, поднималась внутри.
Кевер на берегу поднял руку. Он молчал, но я будто слышала его внутренний голос, отдающий приказы эскалто: «Начинаем. Постепенно. Не торопитесь».
Вода рассеивалась, обнажая тёмное дно, я неосознанно сделала шаг вперёд и тут же одёрнула себя. «Если я крикну тебе бежать - беги, - сказал Рокан накануне, сплетая вокруг меня чары. - Не оглядывайся, выскакивай за купол и поддерживай его… Просто вскинь руку, подумай о куполе и держи его, насколько хватит сил».
Я застыла. Линии печати, которые я видела как наяву во время рассказа Рокана, одна за другой начинали светиться, и свет этот был виден даже сквозь толщу песка и ила на осушенном дне. Он был голубоватым, прорезал влажную тёмную грязь и рвался вверх мерцающими острыми лучами, видимыми даже несмотря на яркое солнце.
- Ещё! - воскликнул Кевер. - Ещё немного...
Свет почему-то померк. Мало того - он продолжал угасать. Воды больше не было. Влажный ил и песок иссохли, потрескались и распались на мелкие частички, которые поднимались в воздух, словно зависая над печатью. Одно мгновение - и они уже превратились в пыль…
И вдруг пыль начала, закручиваясь, подниматься в воздух. Я тихо ахнула - поверхность печати стала зыбкой, как марево над нагретой дорогой к озеру Рам, пыль крутилась всё быстрее и быстрее.
И внезапно остановилась. Всё застыло, замерло, прекратило движение.
Долю мгновения я стояла, пытаясь рассмотреть затылок Рокана в сером тумане, как вдруг душераздирающий крик прорезал воздух.
Они летели из печати! Ко’омо взмывали под купол, прошивая мощными телами густую пыль над светящимися линиями, били воздух огромными кожистыми крыльями... Всё вновь пришло в движение, смешалось, пронзительные крики оглушали. Как же много ко’омо! Всё происходило слишком быстро - вот Рокан стремительно вырастает, темнеет и расправляет крылья, бросая мощное тело дракона в воздух, вот поднимается серый ко’омо Кевера… Но я стояла, оглушённая ужасом, почти потеряв способность соображать.
Потому что там, в воздухе, кроме ко’омо была ещё и Тьма.
И Тьма была в форме таких же ко’омо.
Но они были… другими.
Как описать этот леденящий душу ужас? Чёрная смола, засасывающая, заглатывающая рассудок. Что-то настолько иное, чуждое, что мерками нашего мира его нельзя было бы измерить. Но я не поддавалась этой панике - где-то там, на краю сознания, слышала зов Рокана и будто его глазами видела себя сверху - маленькую фигурку в серой пыли.
Купол был мал, слишком мал для этой битвы. Драконы били крыльями воздух, рычали, кричали, вспышки молний - одна, вторая, третья, - пронзали завесу серой пыли. Я видела, как из глотки Кевера одновременно с рыком вылетел разряд молнии. Как его противник, сложив крылья, падал на землю - но не разбился: прошёл сквозь печать, будто земля поглотила его, и исчез. Чёрное крыло ещё одного ко’омо хлопнуло прямо над головой, и я бросилась на землю, откатываясь, успев лишь заметить его агатово-чёрные, страшные глаза, прижатые уши , и подумать: «Конец».
