Эскапада - страница 9

Хотел закончить главу логичной после такой мотивировочной части резолютивкой: приезжайте в Тбилиси, меняйте деньги в Дидубе, выбирайте магазины с сыром подешевле и наслаждайтесь прогулками! Но вовремя одумался…

Батуми это, в первую очередь, пляж

Самый курортный город Грузии – Батуми – мы поначалу хотели проскочить насквозь, и торопиться на погранпереход Сарпи в Турцию. Но внезапно передумали и зависли на несколько дней. Ведь даже в тщательно спланированном путешествии самое прекрасное – это сломать к чёртовой бабушке тщательно выверенные планы и окунуться в неизвестное или неожиданное. Мы поступали так несколько раз за поездку, и как же это было классно!

В девятнадцатом веке керосином воняло всё. Как ерничал автор «Трое в лодке, не считая собаки», даже ветер тогда дул то северо-керосиновый, то западно-керосиновый. На керосине готовили пищу, им освещали по ночам жилье, им выводили вшей. С его помощью, если верить советской классической литературе, время от времени пускали петуха особо оборзевшему барину. Что ни говори, а электрификация и газификация России таки произошла именно в года творения советских литературных классиков, не раньше.

То есть керосина надо было много. Нет, не так: МНОГО. ОЧЕНЬ. Зарождался он, конечно, и в Краснодарском крае, и на Урале, и много ещё где вам расскажут, что именно тут добыли первую российскую нефть. Но МНОГО его было только в Баку. Если верить современному российскому (а на деле, лондонскому) классику литературы А. Г. Чхартишвили («Борису Акунину»), бакинские богачи даже представлялись не просто фамилией, а фамилией с добавлением годовой добычи нефти. Будем знакомы, Манташев, пятьдесят миллиона пудов. А как это МНОГО доставить в Москву или Питер, например? Железные дороги тогда были игрушечные, как сейчас в Турции, СССР-то ещё не настал. Цистерны двадцатитонные, паровозы дохлые (по нынешним меркам). Пока-а такой состав из Баку в Екатеринослав через горы вытащится… По Каспию в Астрахань, танкерами? Ну ладно. А дальше куда? То же самое захолустье, всё ещё нервно вздрагивающее от имени «Емельян». Как мы прямо от некоторых фамилий и запрещенных слов, эх, ничего в мире не меняется.

Вечерние цветомузыкальные фонтаны на бульваре

Керосин по трубам качали на черноморское побережье, а вот отсюда танкерами везли в Ростов-батюшку и Одессу-матушку. И в прочие Ялты, ослепительно сиявшие по ночам ухоженными набережными с фонарями. Тут уже и дороги были получше, и расстояния до прочих крупных городов скромнее. И не через горы.

На конце нефтяной трубы пышно расцвел небольшой аджарский городок Батуми. Ростов, конечно, тоже цвел и пах (керосином), и Одесса процветала, и в Одессе не хватало самой малости – театра варьете, как вы, конечно, помните. Но там-то поток надвое делился. А тут – в одну калитку! Бенефициары бизнеса тогда могли совершенно свободно перемещаться по миру и на кого угодно накладывать санкции в форме приостановки отпуска нефтепродуктов, но почему-то не рвались в лондоны и стамбулы, а вкладывались в родной город. Вот уж он цвёл, так цвёл. Даже не как сейчас Альметьевск, а как Верхняя Пышма. Кому не лень, сгоняйте, посмотрите, недалеко до обоих городков. Царское правительство культурные устремления только поддерживало, потому как любило оно, включая Семью, после тбилисских серных бань отдохнуть и поплескаться на побережье. Они могли, конечно, и в Трапезунд, и в Синоп сгонять, тоже российские города были, то там уж вообще захолустье, фи. А тут-то какая красота!