Если бы наши тела могли говорить. Руководство по эксплуатации и обслуживанию человеческого тела - страница 39

Ну что, начал чесаться?

Обучение управлению поведением является частью подхода к лечению острого зуда. Психологические механизмы гораздо сложнее, чем просто требование «Не чешись!». Это все равно что сказать человеку в состоянии тяжелой депрессии: «А ну, не хмурься!» Пренебрежительное отношение окружающих к его проблеме культивирует у Каспара чувство вины и внушает ему мысли о собственном безволии, отчего он тут же начинает чесаться. Мысли о зуде тут же будят желание почесаться. Мысли об его отсутствии тоже вызывают зуд.

Одного рассеянного почесывания достаточно, чтобы Моссмана захватил неудержимый вихрь зуда. И тогда Каспару уже не остановиться: он чешется, пока не расцарапает кожу до крови. Зуд превращается в боль, а кожа становится уязвимой для бактериальной инфекции. Она воспаляется и горит, и пройдет несколько дней, прежде чем все заживет и начнется по новой. Иногда зуд лишает человека сна, и уже это само по себе может спровоцировать дальнейшие вспышки – порочный круг замыкается.

Почесывание – одно из немногих занятий, когда мы умышленно раним себя и получаем от этого удовольствие. Даже те из нас, у кого нет экземы, чешутся и царапают себя по сто раз в день, причем просто так. Веский довод в пользу зуда с точки зрении эволюции заключается в его защитном потенциале, поэтому она закрывает глаза на его мучительные свойства. Мы испытываем зуд, чтобы иметь возможность вовремя заметить насекомых и избавиться от них прежде, чем они смогут проткнуть кожу и ввести возбудитель инфекции, который может оказаться малярией, желтой лихорадкой, онхоцеркозом («речной слепотой»), тифом, чумой или сонной болезнью. И по сей день самым опасным для человека животным является распространяющий малярию москит: эта болезнь ежегодно убивает сотни тысяч людей.

По этой причине наши сенсорные системы преуспели в том, чтобы вознаграждать нас приятными ощущениями, когда мы почесываемся, и привыкли перестраховываться, отправляя сигналы зуда при малейшей провокации, даже если вероятность появления рядом с вами москита очень невелика. Моссман описывает испытываемое им гедоническое наслаждение: «Мне кажется, я получаю от почесывания больше удовольствия, чем обычный человек, потому что мой зуд гораздо более сильный. Вероятно, это можно считать своего рода наркоманией». Эта идея подтверждается наличием чесоточного механизма среди представителей животного мира, о чем в изобилии свидетельствуют вирусные гифки и видеоролики типа: «17 животных, которые с удовольствием чешутся». Это значит, что некоторые из нас так любят чесаться, что им нравится смотреть, как это делают животные.

Самые смертоносные животные в мире{42}

Правильно функционирующий цикл «зуд – почесывание» описан в научной литературе, однако привычка чесаться отличается от ощущения зуда, оставаясь такой же загадочной, как и он. Реакцию на зуд нельзя назвать «рефлексом» в строгом понимании этого термина: когда организм по нервам передает некое ощущение спинному мозгу человека и, не теряя времени на согласование с головным мозгом, тут же преобразует его в немедленное действие. Рефлекс – это рвотный позыв, когда вы подавились, или непроизвольное подрагивание ноги, когда врач ударяет пластиковым молоточком по вашему колену. Человек, у которого отсутствует функция головного мозга, тоже выпрямит ногу, если по его надколенному сухожилию ударить молоточком, но он никогда не станет почесываться. Люди с ампутированными конечностями иногда испытывают «фантомный зуд», а это говорит о том, что зуд, как и боль, возникает в центральной нервной системе. Похожим образом наш мозг заполняет слепое пятно в сетчатке глаза, когда мы вдруг перестаем получать входящую сенсорную информацию. В этом случае мы, по существу, догадываемся, что это могло бы быть.