… если нельзя … - страница 18

Что ещё сказать? Дядя Салима не дожил до наших дней. Он стал известным человеком в Дагестане, которого до сих пор многие помнят. Его застрелил один из шести братьев С-ых. Отец этих братьев-абреков, которого звали Хусеин, женился поздно: в сорок семь лет. Он долго жил в Сибири. Остался там после армии. Женщины у него были, да толку не было от сожительства с ними. С последней из них он сожительствовал больше десяти лет. Она была метиска с русско-якутской кровью. Была у неё дочь от первого брака, а от Хусейна не было потомства. Когда падчерица вышла замуж, он ушёл от женщины и возвратился в Дагестан. Взял себе жену, которой было тридцать пять лет. В течение десяти лет у них родилось семь детей. Первой родилась девочка с врождёнными уродствами и сразу умерла, а потом на свет появились шесть мальчиков. Они выросли. Двух братьев убили в Москве в бандитских разборках. Третьего брата застрелили в Чечне – он воевал против армии и народа России. Четвёртого убили в горах в начале двухтысячных в междоусобной разборке двух бандитских шаек. А затем пришла очередь двух младших братьев. Хотя им было уже под тридцать, они тоже шастали с оружием по горам и под идеей строительства исламского халифата трясли деньги с зажиточных людей. Один из них, самый младший, был ранен осколком в голову, контужен и, говорят, сошёл с ума. В один из дней его привезли домой мёртвым, с простреленной грудью, и похоронили. Сразу поползли слухи, что застрелил его родной брат. Последний из братьев С-ых после этого совсем потерял меру. Он и застрелил дядю Салима, когда тот приехал говорить с ним о выкупе заложника. Ссора между ними возникла, не договорившись они разъехались, но один до дома так и не добрался. Машину с важным человеком догнали, остановили и расстреляли из автоматов. Этот последний из братьев скрывался недолго: его с подельниками уничтожил наряд ППС в Махачкале, после того как разбойник убил местного милиционера. Старик Хусейн, работяга с большими мозолистыми руками, отец этих шести братьев, тогда сказал: «Теперь я буду спокоен – они все горят в аду и просят Всемилостивого о пощаде. А то я беспокоился, что один из них исправится на время, его убьют и он попадёт в рай: любой из них и в раю бардак устроил бы». Он прожил потом не долго, а его жена, старуха Наргиз жива до сих пор. Её можно увидеть. Целыми днями она сидит, скрестив ноги, возле своего двора или на базаре, и торгует жареными семечками. В её доме три невестки постоянно склочничают между собой, а их дети таскают семечки из перештопанного холщёвого мешка своей полуслепой бабки. Вот так, иной раз складывается жизнь людей в некоторых уголках нашей большой Родины.

Это была история семьи Ясмины. Мой добросердечный читатель, Вы – дар Всевышнего мне. Благодарю Его за то, что Вы есть у меня… и перехожу к краткой истории семьи Ивана.

История есть – накал страстей отсутствует. Потому что русские традиции выветрились. Женская честь и мужская проявляются редко. Честь семьи и рода, которые без личной чести и гордости невозможны, ушли в небытие в восьмидесятых годах прошлого века, с последними рабочими и интеллигентскими династиями. Русская душа ещё мятётся в юношах и юницах, но всё больше берёт её в тиски завозное европейское стремление к упрощению и доступности, западная меркантильность, живущая лишь настоящим, лишь себялюбием. Есть ещё в среде старообрядцев, и у других верующих людей традиция и там пишутся удивительные истории, но это не тот случай.