– Вот смотрите, дорогой, как где мы были и что видели. Я на месте, здоровая и невредимая.
Освальдо объясняет, что неожиданно иррационально очень испугался, когда мы пропали со связи в ледниках: «Я вдруг подумал, что никогда тебя не увижу. Путешествие – опасная штука, я потерял способность соображать». Я хорошо чувствую, что он хочет передать, хотя я сама за этот день, как-то не очень переживала об отсутствии связи. Даже совсем забыла, что кто-то ждет писем. Тут столько всего!
Освальдо восхищен пейзажами голубых льдов. Предлагает всмотреться в некоторые виды воды и неба, он видит в них что-то важное, знаковое. Да, а ведь точно! Этот мазок облака над голубым безмолвием… Как же я сама не заметила.
Ему нравятся и фото, отображающие мою розовощекую от морозного ветродуя и одуревшую от громады впечатлений физиономию, обрамленную прибитым шквалом мехом капюшона, и дуракаваляние со вставанием ногами вверх на влажном песочке с камешками.
–Странно, – пишет мой друг, – На одном из снимков твои башмаки коричневые. Какая забавная игра света. Или ты сменила обувь?
Освальдо Танго: Если вы можете завтра, пришлите мне аудиозапись со своимголосомнавашемязыке;стихотворение,какоеугодно.
ОсвальдоТанго:Мненужноуслышатьтвойголос.
Освальдо Танго: Я тоже пришлю короткие повествования из книги (они неявляютсяличныммнением),простонекоторыеизнихсоответствуют моемумировоззрениюинастроению.
OlgaTango:Нотыиписьменныйтекстпришли,атоянепоймунаслух о чем там.
ОсвальдоТанго: Этоаудиозапись изтекста, чтобывы тожемогли слышатьмойголос,дажееслиВынепонимаете.Насамомделеэтонетакважно.
OlgaTango:Да,да,позжесделаю.Всегохорошего!
По прочувствованной просьбе Пятачка: «Хочу домой сегодня!», несмотря на мои сильные сомнения и уговоры, покидаем Наталес и едем вечерним автобусом в Пунта-Аренас. С прибытием в двенадцать ночи.
На удачу, едем в дом, занятый другими жильцами, не дозвонившись с лету до хозяина, который в загуле. Но охота у Пятачка пуще неволи, и мы возвращаемся.
Чего-то я уже подозреваю, что нам придется ночевать в какой-нибудь Пунтовской гостинице. Потому как мы в течение полутора часов не можем дозвониться Колюшке с дороги.
Наконец он появляется в сети, мы ведем переговоры в переписке еще минут сорок, пока с перерывами. Мы не предполагаем, что втолковать Николасу, что «мы понимаем, что наши койки сданы, но мы не в претензии и согласны на диван в холле, который оплатим», будет так сложно.
Особенно активно я начинаю смотреть список недорогих отелей около автовокзала, когда после вроде бы достигнутого консенсуса, Коля вдруг опять обеспокоенно ставит нас в известность, что «комнаты заняты…». Уй, мама. И это мы подключали гугл-переводчик, пытаясь на испанском письменно сформулировать нашу просьбу.
Я начинаю подозревать, что этот язык не так прост, как кажется. Как ни странно, когда я теряю надежду на понимание, в какой-то момент вдруг все сдвигается! Наверно, мы наконец правильно перевели наше воззвание, и уф… Николас вдруг здраво пишет, чтоб просто позвонили, когда будем стоять около дома. Тогда он с другом в течении пяти минут подъедет и запустит нас в хату. Нет проблем.
– Да ладно? Это чего, все решилось, что ли? И так просто?.. – вздыхаем с облегчением мы и успеваем еще полчасика подремать в темном автобусе.
Колю его такой же развеселый друг по имени Луисито привозит всего минут через пятнадцать нашего ночного ожидания в свете золотых фонарей, у заветного крыльца после звонка с сообщением, что важные персоны прибыли.
