– Если ты отдашь ей свою энергию, она будет жить. Но это опасно для тебя. Мы не можем ни приказать тебе, ни запретить. Обязаны только предупредить, что ты рискуешь своей жизнью. Решать должен ты сам. Сядь и подумай, а пока наш врач проверит, действительно ли все именно так, как ты говоришь.
Сергея усадили к приборам, надели на голову ободок с ромбиками, дали в руки по тяжелой пластинке из зеленого металла. Экран довольно долго мерцал, прежде чем на нем высветился непонятный пространный текст. Сергею перевели.
– Биополя практически идентичны. А ниже указано, в каких параметрах существуют небольшие различия.
Врач отключила экран и вместе с креслом повернулась к Сергею. У нее были усталые грустные глаза.
– Как у мамы, когда она говорит о слишком серьезных вещах, – подумал Сергей, возвращая пластинки, уже успевшие согреться у него руках.
– Я понимаю тебя. Но если ты отдашь ей свою энергию, то умрешь. Я не пугаю тебя, а предупреждаю. Ее жизнь в последней капле твоей. У тебя есть время подумать. Ты можешь отказаться. Это твое право.
– Я люблю ее.
– Решай сам.
– Я уже решил. Я люблю ее! – повторил Сергей. Голос его креп и звучал твердо и уверенно, – я хочу, чтобы она жила! – и взъярился, – если не можете запретить, чего тогда волынку тянете?! Может, вы вовсе не знаете, что значит любить! Может, вы вообще все в пробирках родились! Я люблю ее, понимаете?
– Да тише ты, не буянь, – попытался остановить его Тардель, – только недавно самого спасали, а уже шумишь. Думаешь, мы не хотим, чтоб она жила? Она мне сестренка, но даже я ничего не могу для нее сделать. А ты можешь. И, если хочешь, то действуй, а не шуми. – И Тардель, подойдя почти вплотную к Сергею, посмотрел ему в глаза долгим немигающим взглядом таких же зеленых, как у сестры, глаз.
В это время врач сняла с девушки респиратор и обернулась к Сергею.
– Теперь дело за тобой. Нужно положить ладони ей на виски, – и показала на себе: вот так. Пальцы твоих рук должны сомкнуться у нее на темени. Ободок должен прийтись на середину ладони. – Сергей согласно кивал, подставляя руки под браслеты. – Смотри ей в лицо и думай только о ней, не отвлекайся. Я буду немного помогать тебе, но помни: ты должен отдать всю энергию без остатка. Ты не передумал?
Сергей уже вскинул голову, намереваясь сказать очередную дерзость, но передумал и сосредоточенно направился к Аринде. Несколько секунд он молча смотрел на девушку, и вдруг понял, что без респиратора она перестала дышать, и губы начали быстро синеть. Решительно опустившись на колени, он протянул руки к ее вискам, знакомо ощутив шелковистость волос и нежность кожи. Сердце невольно сжалось и подступило к самому горлу. Он смотрел в любимое лицо и думал:
– Алька, я тебя люблю. Я хочу, чтоб ты жила. Пожалуйста, я прошу тебя, не умирай. Господи, Алька, не умирай!
Последнее, что увидел Сергей, были дрогнувшие ресницы Алины.
Глава 4
Очнулся Сергей от тихой музыки. Он лежал с закрытыми глазами и пытался угадать хоть одну мелодию, но не мог, как не угадывал звучащие инструменты. Открывать глаза не решался, заранее представляя себе ужасы «того света». От голоса Алины он вздрогнул и испугался:
– Неужели ничего не вышло? Не спас?
– Не притворяйся, ты уже не спишь.
– Так я живой? – он медленно открыл глаза. Та же розовая комната, и Алина сидит у него в ногах и улыбается, одетая в форменную одежду и поэтому выглядящая совершенно по-другому, непривычно.
