– Но как так можно! Он же рассчитывал, что его женой станет Амандин. А тут являешься ты. В какое положение ты его ставишь.
– Вот видишь, папа, ты уже начинаешь думать совсем о другом! – Сандрин улыбнулась. – А всего несколько минут назад думал о своей репутации. Ничего страшного, я переживу его отказ.
Отец замолчал, задумавшись о чем-то.
– Ты пугаешь меня, девочка. Ты принимаешь такие решения. Сама! Тебе же обещали блестящее будущее при дворе, а ты выбираешь жизнь в каком-то богом забытом уголке.
– Я уже выросла, папа. И я хочу, чтобы сестра была счастлива.
– Даже ценой собственного счастья?
– Я уже говорила Амандин, скажу и тебе. Мои шансы на счастливый брак таковы же, как и ее. Наличие любви между женихом и невестой не предполагает как обязательное условие счастливый брак. Одно дело – прогулки и ухаживания, и совсем другое – семейная жизнь. Не переживай за меня, я постараюсь стать счастливой. И давай прекратим этот разговор. Я думаю, уже давно пора двигаться в путь, не будем заставлять жениха долго ждать. Послезавтра утром поеду к нему. Думаю, что успею завтра собрать свои вещи, тем более что Мари еще не успела до конца разложить их. Дай с вами проведу целый день: завтра к нам сбирается Амандин с мужем. Надеюсь, вы с мамой будете добры к новому члену нашей семьи, папочка? – И Сандрин лукаво улыбнулась.
Обняв отца на прощанье, девушка вышла из кабинета и направилась к себе в спальню. Дом, лишившейся одной из своих обитательниц, стал совсем иным. Послезавтра отправится в путь и она. А потом ее ждет Париж. Это была та правда, которую никто не должен знать. Она обязана служить королю, и иного не дано. Маркиз Лекавалье поддастся ее уговорам, и никакой свадьбы с ней у него не будет. Она уже знает, что ему сказать. Еще нужно написать настоятельнице, чтобы сообщить, где ее можно будет найти ближайшее время.
Войдя в свою комнату, Сандрин тотчас написала письмо. Потом вызвала дворецкого и велела как можно скорее отправить его в Париж.
Все неотложные дела на сегодня были завершены, и девушка отправилась в постель, впервые за последние дни забывшись спокойным сном.
Окна комнаты в Версале выходили на запад. Уходя в ночь, солнце пряталось за верхушки деревьев и озаряло теплым светом всю комнату, согревая ее. И от садившегося солнца, и от чувства тревоги, витавшего вокруг, было так душно, что воздух, казалось, можно было резать ножом. Несмотря на это, окна в комнате были закрыты наглухо: король боялся посторонних ушей.
«Как символично – угасающее солнце. Как жаль, что невозможно повернуть время вспять. Дни всего этого великолепия сочтены, а мы все продолжаем гоняться за призраками, вместо того чтобы попытаться хоть что-то исправить», – подумал посетитель. Но вслух произнес:
– Сир, я хотел бы доложить о небольшом препятствии, возникшем на пути к реализации нашего плана, – говорить с королем ему не хотелось. Людовик был целый день чем-то раздражен, и еще одна проблема, озвученная сейчас, могла окончательно вывести короля из себя. Но он был начальником тайной полиции и лично контролировал это дело. Больше некому.
Стараясь придать голосу как можно больше спокойствия, посетитель продолжил:
– Думаю, женой нашего общего знакомого будет совсем другая девушка.
– Неужели была такая уж необходимость беспокоить меня по пустякам! Выбери, кого будет угодно, лишь бы она хорошо выполнила свою работу. Мне все равно, кто выведет этого выскочку на чистую воду! – Голос короля был раздраженным.
