После неловкой паузы Макс задает обычные вопросы, вроде того – «откуда приехала», «почему выбрала эту специальность», «чем занимается бабуля». Я рассказываю Максу о себе, о бабушке. Он слушает, иногда кивает, иногда уточняет что-то. Комнату освещает лишь тусклый свет от настенного светильника, но этого достаточно, чтобы мы видели лица друг друга. На мгновение мне кажется, что ему действительно интересно слушать меня. А потом убеждаю себя в том, что он просто хочет поддержать разговор. Было бы нелепо, если бы мы сидели на кровати и молчали.
С кухни доносятся голоса, смех, музыка, но как такового шума, чтобы разозлить соседей, нет, и я постепенно успокаиваюсь. Уходит неловкость и волнение. Мне вполне комфортно находится с Максом наедине, не считая спящей Ани рядом, и болтать с ним.
– Тот парень больше не надоедает тебе? – спрашивает Макс после моего рассказа о себе.
– Нет. – Если честно, я больше не встречала Влада, что не может не радовать.
– Как рука?
– Синяк сошел, – я смотрю на место, где недавно красовался отпечаток пальцев Влада.
– Дай мне знать, если он будет приставать, – я смотрю на Макса и думаю, почему он это делает для меня? – Расскажи, что между вами произошло? – просит он.
Стоит ли об этом говорить? А с кем я еще могу это обсудить? Я рассказываю Максу о наших трех встречах. Стыдно об этом говорить, хотя моей вины в случившемся нет.
– Я до сих пор не понимаю, почему он так себя повел.
– Думаю, ты ему понравилась, – говорит Макс.
– Поэтому надо так грубо приставать? – не могу скрыть своего возмущения в вопросе.
– Наверно, он не умеет по-другому.
– Влад сказал, что привык получать то, что хочет.
– А ты своим отказом еще больше подогрела к себе интерес.
– Но, у него есть девушка, – возражаю я.
– И что? – Макс улыбается, – к твоему сведению, мужчины заводят любовниц, несмотря на то, что женаты, а ты говоришь девушка.
– Не проще ли развестись?
На что Макс только пожимает плечами.
Я вспоминаю то, что бабушка рассказывала о моих родителях. Они любили друг друга преданно и нежно. Бабуля уверена, если бы один из них остался жив после аварии, то вряд ли справился с потерей другого. Думаю, мой отец никогда не поступил бы так с мамой. Жаль, что я не могу сходить на его могилу. Я даже не знаю, где он похоронен. Его родители не приняли мою маму. Отцу пришлось выбирать между семьей и любимой женщиной. И он остался с мамой. Это еще раз доказывает то, как они любили друг друга.
Мой вопрос повисает в воздухе, и я смотрю на Макса. Его серьезное лицо выдает то, что он сосредоточенно о чем-то размышляет. Я не решаюсь прервать молчание, и мы продолжаем сидеть в тишине.
Вдруг дверь распахивается, и в комнату вваливается Дима.
– Ой! Извините, – делая вид, что он мешает чему-то интимному, разглядывает нас игривым взглядом.
– Чего тебе? – голос Макса звучит сердито.
Веселый и хорошо набравшийся Дима выглядит растерянным. Немного помолчав, он подходит к кровати и садится с краю, напротив нас и заявляет:
– Мы спать собираемся.
– И? Ты хочешь, чтобы я спел тебе колыбельную?
– Очень смешно. Ха-ха-ха, – Дима хлопает в ладоши. – Куда мне деть двух оставшихся? – уже серьезно спрашивает Дима.
– А какого лешего ты притащил троих?
Только сейчас я понимаю, что они говорят о моих сокурсницах. Пренебрежение в их голосе злит меня.
– Я для тебя старался, – раздражено отвечает Дима.
– Я тебя не просил об этом, – равнодушно говорит Макс.
