– С чего ты взяла? Ты же не пыталась рассказать правду!
Юлия помолчала, не пытаясь извиниться. Потом произнесла:
– Ты должна знать: я не встречалась с Егором раньше. По правде сказать, я вообще не думала встретить его снова. Считала, он навсегда исчез, чтобы уже никогда не напоминать о себе и о своем предательстве.
Алиса села на кровати, подобрав ноги.
– Тогда зачем он приходил? – спросила она.
– Хотел, чтобы ты узнала о его существовании… По крайней мере, это его версия, – Юлия печально улыбнулась. – Наверное, ему стало слишком тяжело.
– Ему?! – изумилась Алиса. То есть, это Егора надо пожалеть за то, что он оказался здесь вместе со всеми и теперь ему не с кем поговорить? Хотя почему не с кем? У него ведь есть его дружки – темные маги!
Юлия вздохнула.
– Иджер… Егор не всегда был таким. Я не могу оправдать его поступок, но…
– Но ты хоть расскажи, что случилось. Я должна знать.
Алиса не рискнула спросить о том, до чего додумалась, пока была одна. Возможно… возможно, ее родители выступили против Егора и погибли, и Юлия просто не знает, как об этом сказать. Юлия внимательно посмотрела на нее.
– Хорошо. Род Аделлан – один из старейших родов Аравеля. Такие называют опорой Аравеля. Это обращение принято лишь в отношении пятнадцати фамилий, четыре из которых ныне прервались. Аделланы всегда служили Аравелю. По-разному. Среди наших предков были полководцы и лекари, о которых сохранились записи в хрониках… Я говорю все это лишь для того, чтобы ты поняла: от Иджера всегда ожидали большего. Наш отец надеялся, что он станет юристом, но у Иджера не было должной усидчивости. Учеба давалась ему с трудом. Он не был глуп, наоборот: слишком быстро справлялся с заданиями и скучал на уроках. Но если вдруг задача оказывалась ему не по зубам, он искал помощи, не пытался преодолеть трудности сам. Отец требовал от него самостоятельности, даже случалось, запирал дома. Но если уж в чем-то Иджер и был равен ему – так это в упрямстве… В общем, брат ничем особенно не интересовался и ни в чем не пытался преуспеть. Исключением было фехтование. Он побеждал во всех турнирах и почти во всех поединках. Лишь однажды проиграл.
– Кому? – спросила Алиса, ожидая услышать имя человека, который мог бы потягаться с Егором, но почему-то до сих пор не сделал этого. Может быть, это и был ее отец? Тот, кто оказался сильнее Егора?
Юлия улыбнулась.
– Герту Лучезару. Он старше Иджера на пару лет, они были лучшими друзьями и в детстве частенько ввязывались в авантюры, за которые их наказывали. Большую часть вины Герт брал на себя. Сомневаюсь, что он был инициатором всех тех нелепостей, которые они устраивали. Однажды в Академии кто-то из них принял облик директора и отменил занятия, отпустив студентов на городской праздник…
Алиса улыбнулась. Вот бы в седьмом классе кто-нибудь превратился в математичку и поставил всем пятерки за четверть…
– Дознались, кому принадлежала задумка, но так и не выяснили, кто был исполнителем. Подделку признали весьма искусной, а Герт был лучшим на курсе, и когда он сознался, в его вину легко поверили… думаю, это сильно ударило по самолюбию брата. Герту стоило вести себя по-другому, но он считал, что облегчает участь друга. Избавляет от разговоров с отцом. Отец… умел дать понять, что разочарован. Для Иджера это было хуже любого наказания.
До сих пор история звучала безобидно: Егор был хулиганом, только и всего. Может быть, таким, как Рафинад. Но если посмотреть на Рафинада – не скажешь, что из него получился бы преступник государственного масштаба.
