Вепрь горестно покачал головой. Он должен был предвидеть. Эта идиотка не могла не воспринять его глупую шутку, как руководство к действию. Тьфу.
* * *
Петиция бурно обсуждалась по всему Институту.
– Думаешь, будет от этого какой-то толк? – спрашивали друг друга взбудораженные научники.
– Она всерьез на это рассчитывает. А здорово бы было, да? Хотя и верится с трудом, ох с трудом…
– Ну, если она в это дело реально впряглась… Да ее чугунной башкой любую стену прошибешь, хотя бы и крепостную.
– Хочется надеяться. Очень хочется.
– Кстати, вы знаете, что она категорически открещивается от авторства? Говорит, что это идея Вепря.
– Вепрь? Правая рука Северцева? Помнится, тот его очень хвалил. Говорил, что одаренный.
– Да… я тоже слышал, что он умный парень.
– Вот как? А что ж он тогда сам не пошел по Институту? Испугался? Умный, но нервный?
– Не, мужики… Это был с его стороны очень умный ход. Вы вникните, мужики – разумные люди согласятся с петицией в любом случае, кто бы ее не принес. А экзальтированные придурки подпишут даже не читая, только потому, что с ней ходит Крысуля. Вот положительный результат и достигнут.
– Да? Он, похоже, действительно неглупый парень, этот Вепрь.
– Неглупый, ох, неглупый. Совсем ведь еще молодой, а вот поди ж ты.
– И правда. Когда речь пойдет об очередных выборах в координационный совет Периметра, надо будет о нем подумать.
* * *
Коля Кольцов и Володя с прочно и намертво прилипшей кличкой Сноб зашли в Институтский бар. Огляделись.
– Хоть сегодня нету этого… урода языкатого, – пробормотал Коля. – Он тут просто прописался, зараза.
– И не говори.
Они заказали по стаканчику и совсем было собрались благостно провести вечер. Но, увы, человеческим надеждам не всегда дано осуществиться. Дверь бара распахнулась и на пороге – давно не виделись! – нарисовалась стерва Крысуля, в кое-то веки даже живая. А вместе с ней тот самый языкатый монстр и человек пять Институтских ребят. Мерзкий мутант – желто-зеленая чешуя вместо волос и этот самый язык знаменитый, хоть бы не демонстрировал он его при публике – мерзкий мутант чувствовал себя уверенно, по-свойски, и уродства своего не стеснялся совершенно. Скалился во всю пасть и весело болтал со всею компанией. А та – вот ведь пакость – пялилась на него с восторженным любопытством во все глаза.
Коля сердито фыркнул и переставил свой стул, чтобы сесть лицом к окну.
– С этим надо что-то делать, – объявил Володя Сноб, подвинувшись так, чтобы Колина персона не перекрывала ему возмутительного зрелища.
– Что? Петр Иваныч уже пытался. До сих пор весь Периметр ржет.
– Я не только об этом гаде чешуйчатом. Мы так радовались, когда появилась возможность получить подкрепление с Большой Земли. Усилить воинскую часть, это да, это нужно. Но это не наше дело. Мы ждали талантливую молодежь в Институт. Мы думали, что придут такие, с ИХ фирменным образованием Большой Земли…
– Прости, у нас у самих образование поставлено очень даже неплохо, – патриотично возмутился Коля
– Ай, брось. Так вот, мы ждали, что придут такие… университет… культура… свежая струя… И что?
Володя сделал драматическую паузу. Но сам же ее не выдержал, сморщился, глянув на молодежную компанию за угловым столиком, где мерзкий мутант что-то вдохновенно вкручивал жадно слушающей аудитории. Куда катится мир?
– И вот они пришли. Столичные штучки. Не знают они наших обычаев, наших правил. Вообще жизни зоновской не знают. Им кажется, что Замятин и Кукла, дура эта придурочная, вот они наша жизнь и есть. Сопляки романтичные! Для них, если притащил один дурак Туман в мешках на коромысле, так он герой. Обегала одна красуля всю Зону с зомбячьей рожей – это уже ДА! Но это же еще не все. Ее реанимировали, а она в Туманную камеру опять полезла. Сама. Для всех нормальных людей она кто?.. дура! А вот для них – дважды героиня. И смотрят они на нее восторженными глазами, теленки сущие, право слово. А уж если она в зомбячьем непотребном виде в бар заявится аппетит людям портить, так уж героиня аж трижды… хорошо хоть, теперь ее с охраной водят…
