Участь страшнее сложно было представить.
— Я не стану это подписывать.
— Дорогая, как ты можешь? Раньше ты была такой послушной девочкой. — Мама обожгла лиса злым взглядом. — Кто-то плохо на тебя влияет.
От лиса потянуло морозом.
— Я содержал тебя много лет. — Лицо барона все так же ничего не выражало. — Пришло время вернуть долг.
— Назовите сумму, — хриплым от злости голосом предложил лис. — Я выпишу чек.
— Мы уходим. — Я потянула Йормэ за руку, и он неохотно подчинился. От его ладони, которой он оперся о стол, поползли морозные узоры.
Кофейню мы покинули, так и не дождавшись своего заказа. Я не оборачивалась и изо всех сил старалась держать голову прямо, но, оказавшись на улице, остановилась.
Ослепшая из-за застилавших глаза слез, я не представляла, куда идти, не налечу ли я на кого-нибудь, сделав шаг. Йормэ рядом со мной зло бормотал себе под нос, одаривая барона нелестными словами. Он не сразу понял, почему мы остановились, и, лишь заглянув мне в лицо, осекся.
— Ох, пирожочек.
Не говоря ни слова, Йормэ повел меня за собой. Я не сопротивлялась и не спрашивала, куда мы идем, — все силы уходили на то, чтобы позорно не разрыдаться прямо посреди улицы. Чуть запрокинув голову и стараясь не моргать, я ждала, пока высохнут навернувшиеся слезы. По сторонам не смотрела и едва ли могла увидеть что-то впереди, просто следовала за лисом, рассеянно отметив, как утихает шум оживленных улиц, сменяясь умиротворенным шелестом листвы.
Журчание фонтана с каждым шагом становилось все громче. Под ногами шуршала гранитная крошка.
Проведя меня на тихую дорожку ближайшего парка, небольшого, небогатого на беседки или скамьи, а оттого малолюдного, Йормэ решительно затащил меня на узкую тропинку, укрыв за старым толстоствольным дубом. Только там мы остановились.
С важным и торжественным видом лис обернулся ко мне — слезы почти высохли, и я видела, как он серьезен, — обнял, прижимая мою голову к плечу, и велел:
— Вот теперь можешь плакать.
Он очень удивился, вместо сдавленных всхлипываний услышав тихий смех.
Если бы не Йормэ, я бы, наверное, и правда расплакалась. Слишком много времени прошло с нашей с мамой последней встречи, я успела забыть все эти чувства и оказалась чертовски не готова к их возвращению. Но лис был рядом. Поддержал меня. Даже плечо для слез подставил. И я просто не могла чувствовать себя несчастной.
Я не была несчастной.
— Йормэ, я…
С губ едва не сорвалось необдуманное «тебя люблю». Сейчас я была готова признаться во всем. Эмоции подталкивали на безумства. Сдержаться удалось с трудом и лишь потому, что время было не самое подходящее.
Пообещав себе, что расскажу о своих чувствах, когда представится удачный момент — и пусть Йормэ делает с этим знанием что хочет, — я успокоилась.
— Что? — спросил лис, так и не дождавшись продолжения.
— Спасибо.
— Но, пирожочек, — произнес он с озабоченным видом, — кто же мог просить твоей руки у барона? Кто этот смертник?
Я пожала плечами. Кандидатов было слишком много, и мне, наверное, не стоило даже удивляться. После того как я вышла в свет с Йормэ и завела дружбу с влиятельными драконами, стала если и не завидной невестой, то вполне перспективной инвестицией. Такие, как Джинти, осторожные и себе на уме, хотели заполучить мое расположение, чтобы использовать как посредника. Но могли быть и самоуверенные безумцы, вероятно не очень умные и бессмысленно амбициозные, возжелавшие такой многообещающий ресурс в единоличное пользование.
