Espressivo - страница 6

Ни куклы, доставшиеся мне от сестёр, ни возня в песочнице, никакие другие девчачьи игры не захватывали меня до того дня так, как эта звуковая мозаика. Каждый звук я считала живым существом со своим характером, своими повадками. Звуки имели пристрастия и антипатии. Они дружили и враждовали. С друзьями они пели либо весело, либо грустно, но всегда красиво. С недругами не соглашались, спорили. В обоих случаях мне всё про них становилось понятно, стоило им зазвучать вместе.

Много позже я узнала, что большинство людей окружающий мир воспринимают глазами. Для них, зрителей, главными являются цвета и формы. Но бывают и другие люди – слушатели. К ним относилась и я. И теперь мир начал раскрываться для меня во всей своей полноте.

Я настолько увлеклась, что, когда кто-то мягко дотронулся до моего плеча, вся ещё в игре, отсутствующими глазами скользнула по лицу непонятно откуда возникшей тётеньки и продолжила нажимать на клавиши.

Перед Дашей стояла невысокая полноватая женщина вряд ли намного старше Дашиной мамы. И её желтовато-коричневые глаза были такими же добрыми и неопасными, как у мамы. Волосы, совсем коротенькие, красиво опускались на лоб и щёки. А ещё на тёте была ярко-красная вязаная кофта с большущими пуговицами, которые очень понравились Даше. На пуговицы она и уставилась, быстро возвращаясь из игры в реальность.

– Заинька, ты откуда? – спросила тётя.

Её голос не сулил никаких неприятностей. Поэтому Даша, поначалу собиравшаяся сбежать, передумала. Тётя вполне могла оказаться волшебницей. Отгадала же она её фамилию! А от волшебницы, во-первых, не сбежишь, а во-вторых, иметь знакомую волшебницу не помешает. Но на всякий случай Даша слезла со стула и пододвинулась к двери.

– Из дома.

– Из какого дома?

– Из своего.

– Понятно. Ты с кем пришла? С сестрёнкой? С мамой?

– Нет.

– Одна? А зачем? Что ты здесь делаешь одна?

– Играюсь, – призналась Даша и посмотрела на тётю.

Брови её поползли вверх. Она улыбнулась и опустилась на стул, который стоял рядом с Крылатым.

– Играешься? А как тебя зовут?

– Даша.

– И как же ты игралась, Даша? Меня научишь?

– Научу. – Она подошла к тетё, взяла её за палец и потянула его к дощечкам. – Вот одна песенка, – ткнула послушным пальцем в белую дощечку. – Понятно?

– Вполне. А дальше?

– У этой песенки есть две подружки. Одна чёрненькая. Она рядом живёт. А другая живёт далеко. И она белая. Только с чёрной она ссорится, а с белой – никогда.

Тётенька засмеялась, как показалось Даше, совсем не обидно, а даже, наоборот, радостно и весело.

– Интересно ты придумала. Про подружек. И очень верно. А хочешь, я тебе скажу, как этих подружек зовут?

– Как? – Даша подалась вперед.

– Их зовут ноты. Первую песенку, то есть ноту, зовут «ре». Запомнишь?

Даша засмеялась и повторила:

– «Ре-е». Как смешно. «Ре»!

– А вторую, чёрную ноту – ещё смешнее – «ре-диез».

– «Диез»?

– Да. А вот белую подружку зовут «фа». Запомнила?

– Ага! «Ре», «ре-диез» и «фа».

Даша помялась, подумала и, вздохнув поглубже, решительно глянула тёте в глаза:

– Тётя, ты волшебница?

Глаза той мгновенно изменились, от них побежали лучики-морщинки, и тётенька таинственно шепнула:

– Конечно, Даша, я волшебница. Но не простая. Я волшебная учительница. А учу я девочек и мальчиков самому настоящему волшебству. Хочешь, и тебя научу?

– Хочу, – прошептала Даша.

Её ноги неожиданно ослабли, и она опустилась на корточки, обхватив руками колени.