– Ну? – спрашивал отец по дороге обратно. – Ну?
– Я должен подумать, – отвечал Ихиель, хотя думать было не о чем, он уже мечтал о встрече с Хасей под свадебным балдахином.
– Неужели вот так все и происходит? – спрашивал он себя в сотый раз. – Неужели это и есть то самое, о чем пишут в романах и без чего человек беднее нищего?
Прошло два дня, и он понял, что это – то самое. Его жизнь полностью преобразилась, хоть внешне все оставалось на тех же местах. У каждого движения, у каждой вещи проявился новый, скрытый до сих пор смысл, связанный с Хасей.
Спускаясь по крыльцу, он представлял, как ступеньки запоют под ее ножками, когда он приведет ее в дом, как жену. Входя в синагогу, думал о том, как вот здесь, на дворе, скоро будет стоять хупа, свадебный балдахин, под который он войдет вместе с Хасей. Открывая том Талмуда, размышлял, что Всевышний скрыл себя в книгах, и написал он в них повеление плодиться и размножаться. От мысли, что он, Ихиель, будет это делать с Хасей, начинала кружиться голова.
И некому было рассказать влюбленному ешиботнику, как ему повезло! Влюбиться с первого взгляда в предназначенную девушку – такое совпадение не просто удача, а высшая милость Небес. Поцелуй Всевышнего, дарованный за неведомые заслуги благочестивых предков.
Когда через два дня отец спросил, что он надумал, Ихиель не мог взять в толк, о чем его спрашивают. Он давно уже все решил и успел привыкнуть к собственному решению. Его голова была переполнена мечтами, а сердце – любовью, и он попросту забыл сообщить родителям о своем согласии.
Ихиель напрасно думал, будто встреча у колодца прошла незамеченной. Хася сразу обратила внимание на юношу, смотревшего на нее во все глаза. Он сразу ей понравился, но ответить на его взгляд она не могла, ведь в доме вовсю шли разговоры о свадьбе и жених был уже выбран. На свадебной церемонии Хася едва не лишилась чувств, когда узнала того самого парня в женихе, подошедшем, чтобы накрыть ее фатой.
Чаще всего распадаются браки по любви. Наверное, потому, что, пребывая в сладких снах, влюбленные не замечают реальности. Пропущенные подводные мины потом взрываются и пускают на дно корабль супружества. Но у Ихиеля и Хаси все было по-другому. Фарватер заблаговременно очистили родители, и судно на всех парусах рвануло в океан житейских событий.
Единственное, что омрачало их счастливую жизнь, – частые смерти детей. До тридцати лет Хася рожала почти каждый год, но в живых осталась лишь одна дочка. Циля стала родительским утешением: добрая, участливая, очень сообразительная и невероятно красивая. Родители много лет копили для нее приданое, чтобы выдать замуж за самого лучшего жениха, первого ученика ешивы. Но вышло совсем не так, как предполагалось.
Одним теплым осеним полуднем, вскоре после завершения Суккот, на постоялый двор заехал солидный еврей. Стояли последние ясные дни перед дождями, ветер уже собирал в охапки золотые листья, пухлые белые облака медленно проплывали по бирюзовому небу. Еврей держался очень степенно, долго и со вкусом обедал, никак не вставал из-за стола, а потом объявил, что плохо себя чувствует и останется до утра. Ему отвели хорошую комнату, лошадей распрягли, завели в стойла, задали корму. Под вечер еврей вышел из комнаты и обратился к Ихиелю:
– Я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз.
Ихиель отвел его в заднюю комнату, плотно прикрыл двери, усадил за стол.
