И вдруг, словно вспышка из глубины бытия или небытия. Сознание проснулось и начало судорожно искать выход из создавшегося коллапса. Подсказка. Молитва! Как про неё можно забыть?! Сколько раз она спасала Фому в самых безысходных ситуациях! Как звонок другу или пробуждение после кошмарного сна. И Фома, забыв о только что раздиравшей его боли, стал усердно молиться Творцу миров. Ещё мгновение тому ощущая безраздельное одиночество и безысходность, одним волевым сжатием слабеющих кулаков, он обратился в исполина духа, сказочного богатыря. Силы возвращались с каждым выдохом молитвы, наполняя клеточки организма спасительным светом. Теперь нужна лишь концентрация и отрешённость от всего внешнего, что ещё может отвлечь сознание от созерцания Высших миров и Самого Творца Небес.
В какой-то момент Фома почувствовал, что его мозг работает совершенно отдельно от тела. А ещё, какой-то иной, сердечный разум, переносит его далеко-далеко, в иные миры, на Землю. Это сердечная молитва соединила прошлое, настоящее и будущее. Он вспомнил, как вот так же, в прошлой жизни, на Земле, совершенно непонятной силой проведения, возможно, используя шестое чувство, он уже описывал это состояние при рассказе автору нескольких эзотерических книг. Каким образом он считывал тогда информацию, из каких источников, хроник Бытия, понять было совершенно невозможно. И в то же время Фома явственно сейчас понимал, что даже хорошие выдумщики и сочинители, описывающие различные сцены ужасов в своих знаменитых романах, тоже попадали после смерти в это подземелье, чтобы придуманные ими страхи воплотились в реальность и повторялись уже не с описываемыми ими жертвами, а с ними самими.
Таким образом, авторы подобных сцен могли сами почувствовать, что реальная энергия страха способна исходить от них самих, чтобы питать одно единственное существо на этой планете, – её повелителя Недолюба.
И сам Фома уловил эту нить, пусть уже ослабевшую, но ещё продолжавшую тянуться к вершителю судеб загробного мира.
Слёзы раскаяния с молитвой на устах брызнули из глаз, когда в минуты прозрения он увидел спасительных ангелов перед собой, а от них исходил ослепительно яркий свет. Это был ответ на ту искреннюю глубину молитвы, о которой он так усердно просил, сигнал помощи от Самого Владыки миров, Которому до последнего мгновенья принадлежало сердце Фомы. Так значит, Сам Небесный Отец Вселенной даже в преисподней продолжает заботиться о возлюбивших Его сыновьях.
И вот уже сам Фома, едва пережив страдания, снова готов к любому испытанию, которому только мог подвергнуть его Отец Небес, хотя бы и руками ненавистного всем Недолюба. Сам Фома ощутил, что нить энергии, ещё несколько мгновений тому питавшая различными страхами и раздражениями владыку мира сего, Недолюба, оборвалась.
А в то же время другая нить, нить устремления, надежды, веры, любви, нить, обращённая к Господину его сердца, стала расти, становиться прочнее.
Фома знал, что он теперь не один. Вся Сила Небес присутствовала и ликовала в нём. А сквозь неё словно звучали райские арфы и цимбалы. Фома висел на крючьях, но казалось, что сами ангелы поставили его на какое-то возвышение, чтобы можно было опереться ногами. Крючья перестали стягивать кожу со спины, и это давало возможность полностью сосредоточиться на молитве.
И в этом сосредоточении, при виде сиявших перед ним ангелов, словно на ладони, открывалась Истина, которой не мог видеть Фома даже из глубины своего сознания. Потому, что разум его, слившись с Разумом Творца, как раз и поднял его туда, откуда он мог созерцать куда больше, чем этот маленький мирок.
