Старость зажмурилась, глядя в моё лицо —
я так же глаза закрывал, выходя на берег,
чтоб не ослепнуть от волн, слепящим своим свинцом,
в присутствии солнца и чаек, но без истерик
каких бы то ни было. Старость, потупя взгляд,
ждёт своё время, чтоб предъявить убытки —
по расписанию, выбрав не всё подряд,
а только лишь то, что было на той открытке,
где ещё молоды и не сошли с ума
от пережитого, не потеряли память,
смяв под собой подушку, что так влажна
от недосыпа – и не стереть руками
или посудной тряпкой следы воды,
то есть, того, что было. По крайней мере,
что-то всегда остаётся от ерунды —
не пересказанной, даже в сырой постели.
