Эстетический страшный суд - страница 4

Дальнейший месяц прошел под знаком эксперимента: «Положим что-нибудь на эту странную штуковину и посмотрим, что будет». Что только на Куб не клали! Камни, книги, картины, предметы мебели и одежды, статуэтки, драгоценные металлы, научные приборы и бытовую технику, а один раз, кажется, даже положили канализационный люк – уж зачем, хоть убейте, не знаю. «Странная штуковина» добросовестно «сканировала» всё ему предложенное и выдавала какое-нибудь число, причем, как вскоре было замечено: от ноля до ста. Итак, вроде бы кое-что прояснилось, хотя значение этого числового разброса тоже было непонятно. Естественно, нашелся и один шалопай, ко всеобщему ужасу забравшийся на Куб и добросовестно им «просканированный», впрочем, с нулевым результатом, – но не в том смысле, что Куб показал ноль, а в том, что не показал никакого числа. Вообще, со временем выяснилось, что куб-сканер отказывается «сканировать» живые существа, а реагирует только на неодушевленные предметы. Еще одна непонятка в массиве всеобщего непонимания происходящего.

Прорыв произошел, когда один человек (его имени так и не удалось установить, ввиду того, что претендентов на сделанное открытие примерно миллиард) высказал предположение, что «Куб с Дворцовой» определяет точную художественную ценность положенной на него вещи – по шкале от ноля до ста. У доски не было никакой художественной ценности, поэтому ноль остался нолем. Положенная затем книга какой-то ценностью уже обладала – и не просто какой-то, а ценностью в 37.3 балла по сто-балльной шкале. Предложенную гипотезу стали проверять и оказалось, что она до странности похожа на правду. Так, например, положив на Куб книгу с несколькими пьесами Шекспира получили не одно, но несколько чисел (причем сколько было пьес, столько получилось и чисел), и все эти числа, кроме одного (к сожалению, запамятовал, какой именно пьесе соответствовала относительно низкая оценка), были чрезвычайно высоки. Также и разные издания одной и той же книги получали одинаковые «оценки» – из чего ясно следовало, что оценивается именно содержание, а не, скажем, обложка книги. Далее, «просканировав» ряд картин из находящегося рядом Эрмитажа, получили высокие оценки: от 50 до 95, а взяв для сравнения несколько уличных картинок с Невского проспекта – получили числовой разброс от 1 до 10.

Правда, тут произошел казус, мгновенно выявивший огромную потенциальную силу сделанного относительно природы таинственного куба-сканера открытия. Один никому не известный художник подкинул на Куб свою никому не нужную картинку, а тот возьми, да и выдай: 77.3. Сначала было посчитали, что этот случай и доказывает, что выдаваемые Кубом числа не выражают точно измеренную художественную ценность, а означают что-то совсем другое, но затем как-то так оказалось, что все вдруг начали восхищаться до сих пор незамечаемой картиной, а уже вскоре ее не считали иначе как шедевром. Естественно, возник вопрос: а не под воздействием ли авторитета «Куба с Дворцовой» все вдруг увидели до сих пор утаенную от глаз Красоту, и есть ли она в действительности? Но легенда уже родилась и ничто не могло переубедить «верующих». Тысячи непризнанных художников ломанулись к кубу-сканеру в надежде на