Виталька спал пьяный. Хотела его разбудить, но свекровь сказала, что он выспится и придёт. Зоя увидела на столе несколько больших групповых фотографий. Забрав детей и фотки, она отправилась домой. Уложив детей, она села рассматривать снимки, и увидела на всех кадрах, где было до 30 человек и более – рядом с Виталием молодую светловолосую женщину, одну и ту же. Шок! Она испытала шок. Ей всё стало ясно, но она не торопилась обвинять – не пойман, не вор, и она знала, что он может сказать в своё оправдание. Однако их совместная жизнь дала трещину. Он, всегда такой нетерпеливый муж, не привыкший считаться с её настроением или состоянием, не упускавший ни одной возможности остаться вдвоём, вдруг потерял к ней всякий интерес. Она поняла – он любит и тоскует. Зоя растерялась.
Теперь Виталька и дневал и ночевал у матери. Забрав из садика Лёньку, она поехала к Полине. Показала ей фотки. Та успокоила Зою: « Ездила и я по путёвке и видела, как там бабы на мужиков вешаются. И Виталька, может, клюнул на бабёнку, и сейчас скучает. Но никуда он не денется. С него не убудет. Мой Михайло как гулял! А потом домой приходил, и снова жили. Пережди, и всё наладится. Не поехал же он с ней, домой вернулся» – «Так она наверняка замужем, потому он с ней и не уехал» – была уверена Зоя. Вернулся-то он, вернулся, да не к ней, а к матери своей и сыновьям, подумала Зоя. «Забрать бы детей, и уехать бы куда-нибудь подальше», – впервые подумала она. Оставаться одной в своей уютной комнате не было сил.
И тут она вспомнила о своей подруге Люсе и решила навестить её, они не виделись 3 года. За это время Люся ни разу не приезжала к ним в посёлок. Её мать с Ванюшкой изредка бывали в Кашино, и Зоя узнала от неё, что у Люси частный дом, муж и две дочки. Расспросив Люсину мать как добраться до Кашино, в ближайший выходной, взяв 2 дня отгулов, она забрала Лёню, и поехала к подруге. Стояли жаркие дни. Добираться пришлось долго и нудно. Сотовых телефонов тогда не было, да и домашние были далеко не у всех, так что предупредить Люсю о своём приезде Зоя не могла. С трудом нашла она улицу и дом, где жила Люся с семьёй. Лёнька тоже устал, и спал на её руках, да ещё сумка с подарками, и каблуки на уставших ногах. Ну, наконец-то они у цели.
Открыв калитку, Зоя увидела заброшенный двор, и сильно удивилась – аккуратистка Люся никогда бы не допустила такого. Она удивилась ещё больше, когда увидела давно не мытое крыльцо. Открыв дверь, она не сразу поняла куда попала. Посреди большой комнаты стоял стол, у стены – детская кроватка и в ней пищал ребёнок, на полу ползало какое-то жалкое и лохматое существо. У другой стены стояла большая кровать, больше похожая на запущенное гнездо. За столом сидели двое – мрачный молодой мужчина и не чёсанная, кое-как одетая женщина, между ними стояла начатая бутылка водки, рядом с ножкой стола валялась пустая бутылка. Из закуски – разломанная буханка хлеба. Женщина обернулась, и Зоя с ужасом узнала в ней свою задушевную подругу Люсю. Та тоже увидела Зою, кивнула головой, и, показав на свободный стул, просипела: «Садись, выпей». Ошалевшая от потрясения Зоя, положила измученного Лёньку на кровать, выбрав, менее замызганное место, и присела к столу. Ей налили водки. «Люся, ты меня не узнаёшь?» – спросила Зоя, стараясь сдержать рыдания. Люся посмотрела на неё, и в глазах её поселилась такая тоска, что сердце у Зои дрогнуло, и ей вдруг захотелось обнять подругу, чтобы взять на себя хотя бы малую толику этой боли, этой тоски, согреть её так, как может согреть лишь чистое сердце, отдав своё тепло. Но она поняла, что согреть чужое тело легче, чем душу. «Выпей», – повторила Люся. Зоя пригубила из стакана, закусила хлебом, и, не сдержавшись, заплакала: «Люся, Люсенька, как же это всё случилось?» Люся, подняв на неё мутный взгляд, сказала: «Судьба меня догнала, не ушла я от неё». Потом, внезапно умолкая и сбиваясь, начала рассказывать ей, о своём житье-бытье за 3 года, что они не виделись. Оказывается, напротив сидел, молча, её муж Толик. На полу – 2-х летняя дочь Катя, в кроватке – 3 -х месячная дочь Света.
