– И вот он встречает его в Париже, – закончил за него Ледников.
– Судя по всему, – согласился Немец. – И старик сразу воспарил – теперь он сможет дать ход тем страшным документам, которые вывез из Колумбии и хранил все эти годы…
Потом Ледников и Немец долго рассматривали выворачивающие душу фотографии, копии протоколов, в которых подробно описывались зверства, творимые выродками Грана, копии допросов и свидетельских показаний, и скоро просто отупели от обилия жестокой информации.
– Знаешь, на месте Будрийона я бы тоже свихнулся от ненависти, – признался в какой-то момент Ледников.
– Давай решать, что с этим делать, – задумчиво сказал Иноземцев, разглядывая фотографию, на которой была изображена счастливая, до встречи с Граном, колумбийская семья – улыбающийся мужчина, женщина с типичной индейской внешностью и двое маленьких детей. На первом плане девочка в белом платьице смотрела прямо в камеру неподвижными глазами, а мальчик испуганно прятался ей за спину. Надпись на оборотной стороне снимка гласила, что это семья учителя Мигеля Гурдадо. Следующий снимок был ужасен. Изуродованные тела учителя, его жены и сына во дворе сожженного дома… Тела девочки не было, и страшно было подумать, что с ней сделали обкуренные бандиты. Надпись на этом снимке объясняла: бандиты расправились с семьей учителя, потому что он пытался организовать отпор боевикам, формируя из крестьян отряд местной самообороны…
– А что тут решать? – пожал плечами Ледников. – Теперь понятно, почему Гран решил убрать Будрийона, почему его человек пришел к Собин. И почему теперь идет охота на тебя. Теперь ты понял, о какой дочери говорил тебе киллер?
– О дочери Будрийона…
– Вот именно. Для Грана эти документы – приговор. Если они попадут в полицию…
– Думаешь? – с сомнением сказал Иноземцев.
– А ты так не считаешь? – удивился Ледников.
– А я не знаю, что Гран делает в Париже. И по чьему приглашению? А может, полиция в курсе его пребывания? Более того, он с ней сотрудничает?.. Мало ли для чего он им понадобился! Ты знаешь, почему никто тут не трогает моего приятеля Клифта, за которым в России такие грехи числятся?
– Не интересовался, – пожал плечами Ледников.
– А зря… Сейчас я тебя просвещу на сей счет.
С Пашей Клифтом Иноземцев познакомился лет десять назад. Тот как раз решил обосноваться в Париже и через кого-то из бесчисленных знакомых вышел на Иноземцева. Первым делом провозгласил, что информация для него самое дорогое и ценное и потому он готов платить за нее не жалея. Иноземцев пожал плечами: «Моя информация не продается». «Ни за какие деньги?» – недоверчиво хмыкнул Клифт. «Ни за какие. Зато она обменивается». – «И на что же это?» – «На то, что ей равноценно. На информацию же…» Клифт помолчал, потом согласно кивнул: «Годится».
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
