В течение некоторого времени неоантропы подчинялись требованиям троглодитов, своих бывших вожаков. Возможно, на съедение троглодитам предназначался молодняк племени, что подтверждается материалом, приведённым в книге В. Я. Проппа «Исторические корни волшебной сказки». Согласно этой книге, огромная часть сказочно-мифологического фольклора представляет собой позднее преобразование и переосмысление одного и того же явления – принесения в жертву чудовищу юношей и девушек. Поэтому появление образа «нелюдей» становилось формальным разрешением на убийство себе подобных, но чужих для конкретного племени, в том числе, возможно, к тому времени и троглодитов.
Далее Поршин пишет, что подобная жертва в виде заклания членов своего племени заменилась жертвоприношением жертвенных животных, убивать которых было гораздо легче. Сюда же Поршин сводит и войны в эпоху варварства, когда не было ни покорения туземцев завоевателями, ни обращения их в данников, ни захвата у них территорий. На взаимное истребление выходили только мужчины (если оставить в стороне легенду об амазонках). На основе подобных соображений Поршин предполагает и возникновение рабства, то есть временное сохранение жизни раненым и пленным до принесения их в жертву с последующим преобразованием и смягчением их участи и дальнейшим использованием в экономике человечества. Впоследствии войны остались как спорадические катаклизмы, которые человечество всё ещё никак не может изжить.
«Ну, это, пожалуй, очень широкое обобщение, – подумал Сергей. – Здесь допускается явная избыточность. Количество трупов, оставляемых даже маленькой войной, явно превосходит необходимое для обеспечения питания троглодитов. Скорее, такие войны стали происходить из-за недоверия к чужим людям, которых по-прежнему продолжают относить к “нелюдям”. Или же чужое племя обвиняют в воровстве соплеменников для питания своих троглодитов. А это уже является причиной для объявления войны или военного нападения».
Сергей посмотрел на последнюю главу «Генезис речи: суггестия и дипластия» и решил не перечитывать её. Конечно, с точки зрения самого процесса, заключающегося в отделении видов троглодитов и неоантропов, она необходима, но ему это уже не обеспечит решающей глубины понимания вопроса, исчерпывающе изложенного в предыдущих главах.
Сергей подвёл итог размышлениям над идеями Поршнева. Несомненно, способность убийства себе подобных лежит в основе исторического развития человека и не является случайно проявившимся свойством натуры. В процессе совершенствования человека способность убийства себе подобных должна постепенно изживаться, а точнее – купироваться силой воли самого человека и уровнем культуры как самого человека, так и общества в целом.
Появление черт характера человеческой особи возникает в процессе разделения предковой формы палеоантропов на троглодитов и неоантропов. Троглодиты, обладая способностью к принуждению, воздействовали на членов племени, вызывая у них страх смерти. Под психическим воздействием троглодитов у отдельных особей стада инициировался дубль-вэ импульс, который вкупе с подавляющим сознание страхом смерти привёл к возникновению способности убийства себе подобных. Дубль-вэ импульс дал возможность отдельным особям из числа неоантропов после изгнания троглодитов управлять членами стада неоантропов. Под воздействием страха основная масса неоантропов теряла волю к жизни, и отдельные особи, отмеченные дубль-вэ импульсом, вполне могли убивать неоантропов из числа входящих в основную массу.
