Но я хотел объяснить, почему начал писать вот это. Даже не знаю, как определиться с жанром. Автобиография? Вроде, нет. Автобиография подразумевает события жизни, изложенные в хронологическом порядке. Как говорил Швейк: – «Из меня всё должно лезсть постепенно…» Здесь этого не намечается. В первую очередь потому, что я, любя порядок вокруг себя (сейчас это называется модным словечком «перфекционист»), никогда неи был озабочен порядком в голове – в мыслях.
Так вот, вторая причина – зуд в пальцах. Мне нравится заносить мысли, свои фантазии, рассуждения в записи, оформлять их в слова и фразы, есть в этом что-то завораживающее, наподобие живописи, странная символика обозначений, правил, сочетаний, ряды неперсонифицированных значков, каждый из которых по отдельности ровно ничего не значит… А в сочетаниях и взаимосвязях в этих рядах символов содержится целый мир. Загадочный, или тупо бюрократический, или загадочно-научный, наполненный всяких необъяснимых вещей, вроде смысла, логики, знаний и истин, прихоти и самовыражения…
И я не люблю фиксироваться на чём-то одном, мне это быстро надоедает. Как с работой. Я постоянно менял работу. Даже самую оптимальную. Первые пол-года я в эйфории. Идёт ознакомление. С работой, с людьми. Я осваиваюсь. Второй год работа кипит, я становлюсь профессионалом, адаптируюсь, осваиваюсь, становлюсь членом коллектива. А ещё через пол-года я начинаю смотреть по сторонам и ныть. Мне всё надоедает, всё уже делается на автомате, никакой мысли, ничего нового, рутина. Это мне не нравится. Я иду на конфликты, уже даже не зная причины, срываюсь, скандалю… А потом мне попадается более привлекательная работа. Или не попадается…
Я писатель. Не Лев Толстой (вот ещё дурная особенность человеков, использовать клейма, где можно обойтись без них), но… писатель. Так, я считаю, имеет право называться любой пишущий, написанное кем читают другие. Для этого не обязательно издавать толстые тома нудных романов, или сборники искристых рассказов. Вы можете писать всё, что угодно. Но если у вас есть читатели, вы имеете полное право называться писателем. Таким-же, как и пресловутый Лев Толстой (это уже штамп такой, и прекрасно это отметил Иосиф Бродский: – «Чудо-юдо, нежный граф Стал похож на книжный шкаф». Бог с ним, графом Толстым!)
Я давно хотел изобразить нечто такое, эпохальное… Как писатели из повести Джерома К. Джерома писали роман, в котором хотели отобразить весь свой жизненный опыт и все достижения человеческой культуры. «Это должно быть будет очень тонкая книжка,» – сказала жена одного из этих писателей. Она имела в виду ироничное отношение к жизненному опыту этих весёлых молодых людей. В общем-то и я всё никак не мог решиться на подобную писанину, имея в виду такое-же ироничное отношение к моему возможному опыту. Но 46 лет, это уже серьёзная цифра…
А в общем-то, если-бы не остановка в написании книжки, этой писанины и не появилось-бы. Возможно, потом…
Лет через 20—30…
Я постоянно делаю «открытия». Эти истины давно есть в копилке человеческого опыта, но для меня они становятся истинами вследствие моего собственного опыта, и потому особенно ценны для меня.
Вот только сейчас мне пришло в голову, что люди по своему жизненному пути делятся на две категории – «непоседы» и, соответственно «домоседы». Одни привержены стабильности. Они постоянны в своём выборе. Они всю жизнь живут в одном городе, или деревне, в одном доме, и работают на одной работе. Их ничто не принуждает к этому, таково их нормальное состояние, и им это нравится. Они просто не представляют, что можно жить по-другому. Им нравится путешествовать, они любят посещать новые места, знакомиться с новыми людьми, они радуются новым впечатлениям, но всё это только для того, чтобы утвердиться в мысли, что ни живут правильно и хорошо. Дома лучше, и жизнь должна быть постоянна и однонаправлена. Если их вырвать из привычного русла, они теряются. Они заново ищут себя, они заново выстраивают свой забор, чтобы обрести новое русло. Просто меняют колею. И их не волнует конец этой дороге. Ведь всё так привычно и хорошо, что просто не может закончится плохо.
