С другой стороны, подумала она, по коридору направляясь к лестнице, в чьей-то смерти нас печалит в первую очередь изменение привычного порядка вещей. Когда что-то исчезает из нашей жизни, а мы не в силах на это повлиять, нас душит осознание своей незначительности. Она подумала, что, может быть смерть дарована человеку, как напоминание о собственной слабости. Что, может быть, смерть бережет людей от чего-то более страшного.
Нэцуми надеялась, что эта мысль ее утешит, но почему-то вышло наоборот, и к моменту, когда она достигла подножия лестницы, очертания предметов вокруг слегка расплывались. Китамура смахнула влагу с ресниц и посмотрела на Кохэку, стоявшего у постеров различных телепередач, занимавших эфир уже на протяжении нескольких лет. Заметив ее приближение боковым зрением, он развернулся, и его брови сдвинулись к переносице.
– Все хорошо?
Нэцуми показалось, что если она еще раз услышит этот вопрос, она расплачется.
– Более чем, – она поморгала, чтобы прояснить взгляд. – Так. Рассказывай.
– О, – Араи, только что обеспокоенно вглядывавшийся в чужое лицо, едва ли не засветился. – Я все придумал. В общем, – он перешел на шепот, чтобы девушка за стойкой администрации в паре метров от них его не услышала. – Медики будут здесь через пару минут. Вообще-то, господин Фудзивара многое взял на себя. Еще он сказал… – Кохэку наклонился ближе к ее уху. – Что в коридорах есть камеры. Но мы придумаем, что сказать, не переживай.
Нэцуми закусила губу. Даже если эти камеры не пишут звук, на них все равно видно, как они с Кохэку суетятся рядом с дверью, а потом как Нэцуми исчезает в злополучной студии под номером девятьсот сорок два почти на десять минут…
Ладно, она подумает об этом позже.
– Так и что вы придумали? – поинтересовалась Китамура, всеми силами пытаясь сосредоточиться на словах коллеги.
– Ты просила сказать о несчастном случае, поэтому, ну… – Араи замялся, но сделал вдох и продолжил. – Вот, какую версию мы придумали: Окамото любил раскачиваться на табуретке во время работы…
✿❯────「✿」────❮✿
«Окамото любил раскачиваться на табуретке во время работы»
Нэцуми со злостью сжала пальцами руль и сделала крутой поворот вниз по улице, едва ли не впечатав Араи лбом в боковое стекло.
Если патологоанатомы поверят в такую версию, она бросит работу детектива и запишется в преступники. Неужели, Кохэку решил, что это сработает…
Справедливости ради, он действительно старался, и вдобавок – она дала ему совсем мало времени на разработку ложной версии. То, что они с Фудзиварой придумали, едва ли тянуло на правдоподобность, но времени сочинять что-то другое не было – автомобиль скорой помощи затормозил у входа в здание еще до того, как Араи успел посвятить ее в подробности их задумки. Все втроем, она, Кохэку и Фудзивара, отсиживавшийся на диване в фойе, вместе с прибывшими врачами побежали наверх – спасать жизнь тому, кто был мертв уже несколько часов, как.
Уже там, наверху, когда фельдшеры грузили тело на носилки, Нэцуми услышала то, что должно было стать официальной версией в медицинском отчете. Со слов Фудзивары выходило, что он пришел на свою смену с небольшим опозданием, заранее договорившись об этом с Окамото, потому что хотел привести в студию двух человек – Китамуру и Араи – и взять у них интервью по какой-то теме, связанной с юриспруденцией – Нэцуми не уследила. Зайдя в студию, они увидели Окамото, который по привычке раскачивался на табурете, сидя перед выключенным микрофоном. Их внезапное появление напугало его, он потерял равновесие и ударился головой об угол тумбы, после чего упал и потерял сознание. Нэцуми осталась, чтобы попытаться оказать помощь, а Кохэку и Фудзивара побежали вниз, к телефону, чтобы вызвать скорую – вот, как все было на самом деле.
