Стоит отдать должное Фудзиваре, даже будучи напуганным, он играл превосходно. Китамура подумала тогда, в чем же он так виновен, раз до такой степени не хочет связываться с полицией. Впрочем, она довольно легко выкинула эту мысль из головы.
Медики выслушали их рассказ со скепсисом, но все же выразили дежурные соболезнования, погрузили тело в машину и уехали, предварительно взяв у Фудзивары номер телефона. Сам он после этого отправился домой, обменявшись с Нэцуми визитками, а Китамура в компании Араи вернулась к машине и двинулась обратно в агентство.
Спасибо пустым в это время дня дорогам – у нее было не так много времени на то, чтобы обдумать провальность их выдумки. К моменту, когда они затормозили у знакомого двухэтажного здания, Нэцуми почти заставила себя забыть о разыгранном для скорой помощи спектакле и сосредоточиться на информации, которой они располагали. Захлопнув дверцу машины, она нервно отстучала каблуками четкий ритм до входа, нарочито громко топая ногами (плевать, в банке был обеденный перерыв) поднялась по лестнице и растерянно замерла у приоткрытой двери офиса с ключом в руке.
Странно, она была уверена, что запирала дверь, когда они с Фудзиварой уходили оттуда.
На лице подоспевшего за ней Кохэку (и как он, такой длинноногий, еще и в кроссовках, отстал от нее?) застыла виноватая мина. Китамура поджала губы и отворила дверь, мысленно готовясь выслушивать нотации.
Тэцуо сидел за ее столом, держа в одной руке стаканчик с черным кофе, а в другой – листок с ее записями, который она неосмотрительно оставила на столешнице. Когда Нэцуми с Кохэку появились на пороге, неловко переминаясь, как незваные гости, Нисикава флегматично поставил стаканчик на стол и весьма красноречиво помахал листком у себя над головой.
Даже зная, что в данной ситуации именно она заслуживает право на негодование, под пристальным взглядом Тэцуо в ней шевельнулся червячок вины.
– Ну, – вместо приветствия произнес он, выгибая бровь. – Каков план?
– План был таков, – ледяным тоном произнесла Китамура, скрещивая руки на груди. Ей совершенно не нравилось, что Нисикава с порога заставляет ее занимать оборонительную позицию – она и не собиралась. – Что ты приехал бы, когда я тебе позвонила.
Строго говоря, Нэцуми не должна была злиться на него за то, что он не приехал: в конце концов, он и не обещал этого сделать. Когда она набрала его домашний номер и вкратце изложила ситуацию, он не выразил явного согласия присутствовать на месте преступления. Хотя, явного несогласия он тоже не выразил. Все, чего Китамура добилась, было лаконичное «ага, понял» и короткие гудки в телефонной трубке.
Так что, да, объективной причины злиться у нее не было.
Но кто сказал, что она должна была быть объективной?
Нэцуми проглотила обиду, решив, что сейчас не лучший момент, чтобы выяснять отношения, и молча прошествовала к своему столу, устало опускаясь на стул, на котором всего час с чем-то назад горбился Фудзивара. Кохэку, боясь нарваться на грубость, закрыл, наконец, дверь и прислонился к ней, не решаясь подойти ближе.
– Будешь дуться на меня, или приступим к делу? – поинтересовался Тэцуо после непродолжительной паузы. – Мы, кажется, говорили о звонках в выходные, это я должен злиться, разве нет?
Нэцуми передернула плечами.
– Извините, мистер величайший детектив. В следующий раз, когда случится такая пустяковая вещь, как убийство, мы и не подумаем вас беспокоить.
