На стадион начала выходить сборная Турции, за которой уже должна была следовать команда Венгрии. Лотар, после сказанных ему слов взял себя в руки и пристально смотрел на одного из организаторов шествия, который давал команду на старт. Увидев сигнал, он кивнул и довольно спокойно сделал первый шаг, будучи теперь абсолютно уверенным, что все пройдет на “отлично”. Поворачивая на беговые дорожки, он почувствовал это мощнейшие давление толпы и не мог даже себе представить, как многие спортсмены умеют сохранять спокойствие под таким натиском. ”Воистину железные люди с сердцем из титана”,– подумал Логдэ и от резко поднявшегося шума трибун вздрогнул. Вначале он не понял причину этого гула и последовавшими за ним аплодисментов, но бросив взгляд на ближайшую трибуну увидел десятки трепыхающихся флажков с крестами Св.Георгия, Св.Андрея и Св.Патрика . Сразу стало все понятно – на “Олимпиаштадион” после Уругвая выходили потомки рыцарей круглого стола. Заканчивала представление сборных хозяйка этого праздника – команда Германии. Весь стадион поднялся со своих мест и поднял под 45 градусов правую руку с распрямленной ладонью, приветствуя своих героев. Когда выход национальных команд закончился и все заняли свои места на футбольном поле к микрофону подошел Адольф Гитлер. Стадион погрузился в тишину, которая у некоторых людей может вызывать трепет, а для кого-то и вовсе быть пыткой.
– Объявляю одиннадцатые Олимпийские игры в Берлине, игры новой эры, открытыми!
Стадион взорвался аплодисментами наблюдая как поднимается огромный олимпийский флаг и в небо взлетают тысячи белых голубей, как символ дружбы всех стран и народов, как знак времени, когда прекращаются все войны и политические разногласия. Через минуту на центральных ступенях ведущим к беговым дорожкам появился Фриц Шильген, который заканчивал первую и ставшей в будущем традицией современных игр, эстафету олимпийского огня. Зажженный 20 июля в Олимпии, факел прошел 3075 километров через всю Юго-Восточную Европу: Афины, Дельфы, София, Белград, Будапешт, Вена и Прага. Первого августа в 11 часов 42 минуты его встретили в Берлине.
В полном безмолвие Фриц Шильген бежал к чаше олимпийского огня и, поднявшись к ней, повернулся к зрителям, вытянув факел приветствием, которое узнавали уже во всем мире. Он был именно тем идеальным арийцем, являвшим собой чистоту германцев по представлению национал-социалистов. Через несколько секунд над стадионом светилось пламя Олимпиады, которое подарит миру две недели полных слез радости и разочарований, две недели ожиданий и волнений, две недели бьющихся в унисон тысячи сердец.
Первый день соревнований закончился и Лотар, психологически выжатый как лимон, уставшей походкой вышел из здания Спортивного форума, наслаждаясь вечерней прохладой августовского заката.
– Лотар, привет! – этот голос он запомнил уже на всю оставшуюся жизнь.
Обернувшись, он увидел Лиону в свете садящегося солнца, и вся сегодняшняя усталость исчезла, как колода карт в руках фокусника.
– Лиона, здравствуй! Я очень рад тебя видеть! Как у тебя дела?
– У меня все хорошо, а вот ты сегодня очень переживал. Я стояла у входа на стадион в метрах тридцати от тебя и все видела. Мне очень хотелось подойти к тебе, как-то подбодрить, но я побоялась, что сделаю еще хуже.
– Лиона, как ты могла такое подумать. Ты не создана делать хуже, – ответил Лотар, но сразу поймал себя на мысли, что она права. Действительно, зная, что Лиона рядом, он бы волновался еще больше.
