– Ну что, сэр Ланцелот, стоять будешь здесь, потому что я точно надорвусь, если вновь попробую тебя сдвинуть с места, – она отряхнула руки от пыли, которая скопилась в складках доспехов, – Всего хорошего.
Дать виновнику несчастий имя – стало неким облегчением для этой ситуации. Девушка направилась в собственную спальню, желая принять ванну и смыть этот день с себя. Голова от ушиба ныла, но идти в медицинский блок не хотелось – Роббинс и так хватало забот с учениками. Решив не обременять её ещё больше, Лео взяла прохладный стеклянный флакон с лавандовым маслом и приложив к затылку, выдохнула. Становилось легче. В ушах перестало звенеть, а боль немного поутихла. Прикрыв глаза, она не успела расслабиться, услышав скрип за собственной дверью.
С остервенением отбросив свой компресс на стол, Лео недовольно рыкнула, быстро направляясь к выходу из спальни:
– Ну, вы сейчас у меня получите, шутники! – резко распахнув дверь, её лицо исказилось в досаде – никого не было. Для верности, девушка вышла в сам коридор, обойдя его от начала и до конца, но никого не было. Рука тут же нащупала очередной включатель, освещая пустующее пространство.
Никого.
Только шлем рыцаря повернулся в ее сторону.
Как бы не пыталась Грейс сдержать смех, у неё ничего не выходило. Девушки расположились в небольшой коморке, ведущей в спальню хранительницы этого пропахшего спиртом места, где Лео решила поделиться своей невероятной – как казалось ей – историей про рыцаря. Роббинс молчаливо выслушала рассказ, начиная от его загадочного падения до чудесного появления около спальни, но под конец рассмеялась, когда подруга осмелилась предположить, что в неё влюбились – мать их – доспехи.
– Скажи мне честно, Леона, ты вечерами стала прибухивать от одиночества? – чуть успокоившись, Грейс сложила руки на столе, придвинув к подруге чай, от которого та воротила нос.
– Не смешно, Грейс, я же серьезно, – вновь повторяла молодая преподаватель, стукнув по столешнице. – Я не сошла с ума. Эти доспехи с утра вновь стояли около моей двери. А вечером я нашла его в позе на одном колене и с розой в руке. Той самой чертовой розой с кустарника под нашими окнами, которые оккупировали внешнюю стену. – не унималась Уайт, – Найди хоть одно логическое объяснение этому?
– Логическое? Без проблем, – деловито начала Роббинс, облокотившись локтем о стол. – Какие-то влюбленные мальчишки решили сделать тебе приятный сюрприз и поколдовали над несчастной статуей. А ты, перечитавшая сказок девчонка, успела придумать невесть что. Говорила я тебе, года три назад, сходи на свидание с Луи Уокером, а то умрешь старой девой. Но нет же, всё принца ждешь. Рыцаря, – и недовольно развела руки в стороны, расхаживая по каморке, – Не бывает, как в сказках, детка. Не бывает. Это всё проделки воображения. Тебе просто одиноко. В твоём возрасте голова должна быть забита сексуальными мужиками, а не книгами и рыцарскими латами. Вот, что я тебе скажу.
Заметно стушевавшись, Леона замолчала, сложив руки на груди. Доля правды в словах подруги всё-таки была, может, она себе придумала эту историю про зачарованного рыцаря, но всем сердцем чувствовала, что это дело не рук влюбленных учеников. Нельзя сказать то, что она боялась, скорее – её мучило любопытство и желание разобраться в подобной ситуации.
– То есть, доспехи не могли поменять положение просто так?
