Отец его как-то услышал, как он кричит на маму, и пристыдил его. А Антон в ответ с надрывом: «Ну сдайте вы меня уже в хоспис, раз я вам всем так мешаю! Все равно толку с меня уже не будет».
Вера Алексеевна потом долго и безутешно плакала. А я в этой обстановке просто схожу с ума. Ладно еще, когда вечером прихожу с работы. Поужинаю, приму душ и спать. А сидеть в одной комнате с ним целый день – это пытка. Как будто ядом дышишь. И уйти не могу. Ведь это я разрушила их жизнь, их семью, их счастье…
Но сегодня я к Юльке вырвалась словно из плена на свободу. Сижу, наслаждаюсь моментом, с удовольствием слушаю ее болтовню. Спохватываюсь уже около семи вечера.
– Ой, всё, Юль, мне пора. Скоро последняя маршрутка до Листвянки.
Юлька качает головой.
– Капец ты попала, конечно… Но знаешь, что я тебе скажу, ты не обязана быть его сиделкой. Да, может, это и не очень красиво, если ты его бросишь, но, Лен, живем один раз. А вы даже не женаты. Охота тебе гробить свою жизнь?
– Давай не будем?
– Как скажешь, – вздыхает Юлька, а, завидев, что я достаю кошелек, начинает протестовать: – Э, нет! Я плачу!
– С какой стати? Давай пополам?
– Ну нет. Я же тебя пригласила. К тому же у тебя каждая копейка на счету.
– А у тебя как будто нет.
– А вот и нет, – смеется она. – Я сегодня богачка. Вчера у нас в «Сенаторе» гуляли какие-то мажоры. За моим столиком. Назаказывали всего… мама дорогая! Пошумели, конечно… но зато такие чаевые отвалили, что я глазам не поверила. И это еще не всё…
Лицо у Юльки становится загадочным. Она наклоняется ближе, будто кто-то нас тут слушает.
– Короче, среди этих мажоров был такой мальчик… Офигенный просто.
– Ммм, – киваю я. – Но мне правда уже пора.
– Да сейчас, сейчас. Смотри, – она достает телефон, открывает контакты. Там просто чей-то номер телефона, сохраненный под именем Слава.
– И что это? – не понимаю я.
– Не что, а кто. Это один из тех мажоров. Слава Леонтьев. Он ко мне прямо там подкатывал. Ну не в наглую, не приставал, а чисто так, знаки внимания оказывал. Улыбался, комплименты говорил, весь вечер глаз с меня не сводил. Потом, когда они уходили, звал с собой, но я ему такая: «Нам нельзя с гостями общаться и у меня смена еще». Он: «Хочешь договорюсь?». В общем, я отказалась, и он дал мне свой номер. Договорились созвониться на днях. Прям слово с меня взял, что я обязательно ему позвоню. Представляешь?!
Я киваю, улыбаюсь, глядя, как она светится.
– Рада за тебя.
Но Юльке кажется, что я недостаточно разделяю ее восторг.
– Лен, ты не поняла, что ли, кто это? Это же сын Леонтьева! Губернатора нашего. С таким замутить – это вообще космос. Это всё, ты в дамках. Это все равно что сорвать самый крутой джекпот. Прикинь, как у наших куриц вытянутся лица, когда они узнают, что я встречаюсь с сыном губернатора, а?
– И что, перезвонила ты ему? – смеюсь я.
– Нет, пока нет, – трясет головой Юлька. – В таких делах спешка не нужна. А то решит, что я слишком доступная. Он позвал – я побежала. Нееет, потом позвоню… назначу встречу, приду, немного побуду и уйду, типа дела… Этак помариную его, распалю азарт… мужики же охотники по своей натуре. Если сразу сдашься – быстро интерес потеряет. Надо его сначала приручить.
– Ну ладно, удачи тебе с приручением. Мне, правда, уже пора. Завтра на работу рано.
Юлька встает, обнимает меня, едва касаясь прохладными губами щеки.
– Вот стану женой губернаторского сыночка отвалю и тебе бабла с барского плеча, – хохочет она заливисто. – И Антоху твоего отправлю за границу, там его вылечат.
