Больше я в беседу не вмешивался, всё и так уже шло, как нужно.
– Слово пацана? – хохотнул Гаврилов. – Где каблук и где пацан?
– Да ничего я не прогибался под Третьякову! И никакой я не каблук! Просто пожалел ее…
– Просто пожалел он, ага. Черный, ну че ты лепишь? Как будто никто не в курсе, что ты запал на Третьякову…
Чернышов пошел алыми пятнами.
– Да ни на кого я не западал! Че ты гонишь? Она просто моя соседка. Ясно? Соседка и всё. Пацаны, ну серьезно, я вас на подведу. Вот увидите.
Мне даже как-то жалко Третьякову стало. Она ведь ему и правда нравилась. А отрекся от нее, ни секунды не колеблясь. Видимо, себя он любит больше. Впрочем, это естественно – любить себя. Базовый инстинкт…
– А ты докажи, тогда поверим, – предложил Шатохин. – Докажи, что тебе на Третьякову пофиг. Тогда так и быть, грешок простим. Да, Герман?
Я пожал плечами, типа, мне без разницы, хотя именно такой поворот я и ждал.
– Если докажешь – простим, да, пацаны? Ну и против капитана тогда возражать не будем, раз уж Герман тебя предложил, – подытожил Шатохин, а остальные поддержали.
– Хорошо! – выпалил этот дурак. – Что нужно сделать? Только бить Ленку я не буду… ну, то есть… в смысле, я вообще девчонок не бью.
– Да никто и не просит ее бить, – хмыкнул Сенкевич. – Там кого бить-то…
– А что тогда? – Черный аж воспрянул духом, и глаза у него заблестели, как у гончей.
– Да придумаем щас что-нибудь эдакое, – Гаврилов тоже воодушевился. – Испытание на прочность.
– Герман, что такого можно замутить?
– Это уже без меня. С сегодняшнего дня я больше не в команде, так что сами давайте.
– Ну хоть поболеть за нас придешь?
Я снова пожал плечами, мол, как получится. Когда разошлись, я поехал с Василием домой, а наши потащились в ночной клуб, прихватив с собой довольного Чернышова и заодно вызвонив кого-то из девчонок. Михайловскую, вроде.
Ну а вечером в чате класса, откуда Третьякову и ее подругу выкинули накануне, уже вовсю обсуждали «испытание» для Черного…
20. 20. Герман
Идея с испытанием для Черного воодушевила наших так, что чат класса гудел до полуночи. Даже о грядущем собрании все забыли. Как из рога изобилия накидывали варианты, что бы такого Пете загадать. И радовались, мол, одним выстрелом двух зайцев убьем: Третьякову за предательство накажем и Черного проверим на вшивость.
Я в обсуждения не лез и вообще чат сначала не читал. Мне хотелось лишь вскрыть Петю. Так, чтобы она… в смысле, Третьякова, увидела его без своих розовых очков. А мысль о том, чтобы заодно и её под каток, меня не заводила.
Потом, уже утром, пока завтракал, пробежался глазами по последним сообщениям в чате.
Испытание наши, конечно, придумали примитивнее некуда: заманить куда-нибудь Третьякову, а там уж с ней или, точнее, над ней поразвлечься вовсю.
Куда и когда заманивать – до сих пор обсуждали. Да и как именно развлекаться – тоже ещё спорили: потискать, поглумиться, напоить до беспамятства, нафоткать в непотребном виде и тому подобное. Но главный момент заключался в том, что заманить её должен Чернышов. Причем так, чтобы Третьякова до последнего ни о чем не подозревала.
Сам Чернышов тоже пару раз вякнул:
«Ленке нельзя пить. У нее проблемы со здоровьем».
Ну и на какое-то очередное дебильное предложение Ямпольского, разнылся:
«Пацаны, пожалуйста, не надо вот этого. Я не сливаюсь. Всё сделаю, слово даю. Приведу Ленку куда скажете и ничего ей не разболтаю. Только давайте без жести?
