Это могли быть мы - страница 27

Сердце колотилось от осознания того, в чем она собиралась признаться.

– Вы когда-нибудь задумывались… ну… почему именно я? – говорила теперь она. – Это нечестно. У всех вокруг просто есть здоровые дети, которые вырастут и будут жить своей жизнью, а у нас… вот. Я просто не могу и не чувствую себя так же, как они. Как все эти счастливые мамочки. Я просто этого не чувствую.

Она уловила это – короткий обмен взглядами между Сарой и Эйми. Значит, даже между ними были вещи, о которых нельзя было говорить.

– Мне всегда кажется, что он был послан мне с какой-то целью, – с сомнением произнесла Сара.

Кейт запоздало заметила на ее гладкой груди распятие. Ну конечно. Для нее все выглядит иначе.

– Господь знал, что мне по силам справиться, и я справляюсь. К тому же он такой удивительный! Он так полон любви, радости! В самом деле!

Она говорила от всего сердца. Она улыбалась, глядя на своего сына, наверное, думая о том, как сильно должна любить мальчика в то короткое время, которое ему отпущено.

– Понимаю, что это трудно, Кейт, – сказала Эйми. – Но они все равно – наши дети. Разве не так? Все работает точно так же. Ты понимаешь, о чем я? Любовь.

Кейт энергично закивала.

– Да, разумеется! Я иного и не имела в виду! Господи, нет, конечно.

Но это работало не так. Во всяком случае, для Кейт. И дело ведь было не в Кирсти, верно? Потому что и к Адаму она не испытывала той любви, о которой они говорили. Она спрятала эту мысль в темный уголок, притворившись, что ее просто неправильно поняли, а вскоре Сара сказала, что пора везти сына домой, и Эйми тоже встала, приступая к долгому процессу сборов Дилана в путь. Она чмокнула Кейт в лоб, но Кейт понимала, что ее осуждают. Даже среди людей, которым было труднее, чем ей, она была недостаточно хороша. Она сидела, чувствуя, что Кирсти пора везти домой: дочь начала плакать, и ее плач переходил в громкие вопли. Она потерпела неудачу. Она просто не была на это способна. Быть матерью, женой. Любить.

– Кейт? Это ты?

Она не сразу вышла из ступора, покачивая коляску. Подняв голову, она увидела говорящего, и вдруг устыдилась неухоженных волос и мешковатых джинсов.

– Ой! Привет…

Дэвид Макгрегор. Ее прежний начальник на телестудии, который когда-то взял ее на работу. Он был в костюме, подтянутый и красивый, хоть и старше ее лет на десять. Кейт не видела его с того дня рождения три года назад. Она вспомнила, как рада была, когда он пришел и увидел ее дом и то, как здорово она все организовала на вечеринке.

Он постарался не вздрогнуть, когда раздался истошный рев Кирсти.

– Понимаю, у тебя забот полон рот.

Она заметила, как он посмотрел на коляску тем взглядом, каким смотрят тогда, когда все понимают, но не знают, что сказать. От стыда и желания защитить дочку Кейт захотелось спрятать ребенка под джемпер. «Она не виновата! Не смотри на нее так!»

– Мы все очень расстроились, когда ты не вышла на работу, Кейт. Это большая потеря.

– Я планировала, но… не могу.

Она показала на коляску.

– Ты очень хорошо справлялась. Особенно тогда, когда нам удавалось показать тебя на экране. Это было просто идеально.

Кейт с ужасом поняла, что вот-вот заплачет. Она проглотила слезы вместе с остывшими остатками кофе.

– Мне это нравилось. Просто… я всегда именно этим и хотела заниматься. Но сейчас меня бы даже не взяли на работу. В таком-то виде.

– Ты все еще красивая, – сказал он.