Солдат повели в спальное расположение на первый этаж. Алексей быстро выцепил из строя Голованова, и они оба юркнули на лестничную площадку из роты первого этажа. Алексей стал быстро подниматься по ступенькам, перешагивая через одну. Солдат за ним еле поспевал, то ли из-за усталости, то ли из-за неправильной заправки обмундирования. Алексей при этом ещё умудрялся оглядываться через плечо и спрашивать:
– Ты понимаешь, почему ты за мной идёшь?
– Нет. – испуганно говорил солдат.
Алексей просто ударил кулаком в железную дверь.
– Девять.
– Четыре. – ответил Алексей.
Дверь открылась. Из темноты кубарей выходил Казак. Они втроём завернули в комнату досуга. Казак приготовил папку с личным делом. В комнате стояли парты с задранными на них стульями. Алексей и Артём сняли по одному и сели за стол друг напротив друга. Казак уселся позади солдата, вперив свой взгляд ему в затылок.
Алексей стал открывать папку.
– Это надо делать завтра, но мы составим твоё личное дело сегодня. Ещё раз тебя спрашиваю, ты понимаешь, почему ты сейчас сидишь здесь?
– Нет. – недоверчиво сказал солдат.
Алексей и Казак вопросительно посмотрели друг на друга. Казак строго произнёс:
– В армии говорят «никак нет», запомни.
– Никак нет! – резко повторил солдат.
– То есть у тебя тут нет знакомых офицеров? – спросил Алексей.
– Никак нет.
– Ладно… – Алексею казалось, что парень его за дурака держит и боится признаться, – ты попал в отдельную роту нашего полка. В роту управления. У нас полк комендантского назначения, он специализируется по охране министерства обороны и непосредственно министра обороны, а также других вышестоящих лиц. Но этим занимаются стрелковые роты, заступая в караул. Отдельные роты, в одну из которых ты и будешь зачислен, занимаются внитриполковыми задачами. Это наряды и работы у начальников служб. Это намного лучше, я так тебе скажу. Насколько мне известно, ты из военной кафедры, а не просто срочник. Тебе надо учиться, а не каждый раз в караул заступать. Ну и вообще, впоследствии службы увидишь некоторые преимущества в отдельном подразделении. Это некая элита нашего полка. – Алексей всё это говорил и пытался увидеть хоть какой-то просвет в глазах парня, но они были лишь испуганы и не понимали, что происходит и почему именно его вытащили из строя. – Ну что, это того стоило?
– Что, простите?
Сзади снова загремел строгий голос:
– Не простите, а разрешите уточнить. – Казак его будто хотел проверить на вшивость, но у него это как-то странно получалось. Однако эффект был, но Голованов держался.
– Разрешите уточнить?
– Ну все вот это? Армия? Ты же из академии правосудия?
– Да, – осекшись, – так точно.
– Да расслабься ты. Я и человек позади тебя из академии юстиции. Сидели когда-то здесь на твоём месте. Кто знает, может быть, ты будешь сидеть на моем. – у парня выпучились глаза, он и представить себя не мог с погонами офицера. – Но мы оба здесь сидели по собственному желанию, потому что у нас не было выбора. А у тебя выбор явно был. Неужели нельзя было откупиться, служить в дружине при институте?
– У меня нет таких денег.
– Ясень красный, что у тебя нет таких денег, но у родителей твоих тоже нет? – усмехнулся Казак.
Рядовой обернулся.
– У моей семьи тоже нет денег. У меня только мама, больше никого нет.
– А мама кто? – спросил Алексей.
– Да просто обычный юрист. У неё есть некоторые средства. Да и как вы представляете, чтобы я у матери деньги взял на откуп. Выбор есть, но я не могу его принять.
