Довольно быстро она досверлила до нерва – теперь нужно было его удалить. Эх, если б можно было с такой же лёгкостью удалять у людей вызывающие боль мысли! Книги по психологии, которые она вчера перед сном полистала, не ответили и на половину её вопросов, казались заумными, полными бессмысленных фраз. Разочаровали. Ей бы метод попроще – вот как сейчас! Ввернуть аккуратно в канал пульпоэкстрактор и одним махом вытащить то, что болит. Ведь порой столько бед доставляет один-единственный страх, окопавшийся надёжно и глубоко. Нащупав его, человек отступает – больно! – и так и живёт, мирясь с ним и стараясь лишний раз не задевать. И если после укола этот страх вдруг показывается на глаза, и она уже держит его за кровавый мясистый кончик, инстинкт врача требует вырвать его целиком! Позвонить бывшему клиенту не может, цаца какая! Боится! Грудь делала – не боялась, под нож легла! А тут, казалось бы, всего лишь картины… Значит, всё-таки была одна нормальная фраза в одной из вчерашних книжек – ты настоящий там, где чувствуешь самый сильный страх…
Громкая музыка и хохот за соседними столиками мешали им разговаривать, но атмосфера в баре была настолько весёлой, что они, перебивая друг друга и хохоча, сидели так уже второй час. Официанты забегались и забыли о своих обязанностях – рядом с каждой стояло по паре пустых бокалов из-под коктейлей.
– Да ладно! Так и сказала? – Марина уже была довольно пьяна.
– Ага! «Проститутка я! Хо-ро-ша-я!»
Проходящий рядом парень недоумённо на них оглянулся, и подруги, поняв, что он услышал последнюю фразу, истерично захохотали.
– А ты что?
– Что-что… да я обалдела!
– Это мощно! – согласилась Марина, – очень мощно!.. гордость!.. – она глотала слова от смеха, нащупав вдруг шутку, – гор… гор… гордость без предубеждения!
Это был уже даже не смех – почти визг. Открыв рты и только хлопая ладонями по столику от невозможности что-то сказать из-за душившего их хохота, на секунду они даже стали центром внимания – несколько человек с улыбками обернулись.
– А я – врачиха! – Светлана, тоже слегка подшофе, театрально подбоченилась и закатила глаза. – Хо-ро-ша-я!
Отсмеявшись, они успокоились, да и между песнями как раз возникла пауза – музыканты потянулись на перекур. Ушла большая шумная компания по соседству, и в неожиданно наступившей тишине Светлана вдруг вспомнила вчерашний день. Попова, Данилиных, визит к гинекологу… Довольно быстро она помрачнела.
– Мне рожать надо, доктор сказал. В ближайшие год-два. Представляешь? Ну где я найду мужика?
Марина, пьяно ей подмигнув, оглянулась на трёх парней, пьющих пиво за барной стойкой. Она скорчила такую комичную рожицу, что Светлана лишь усмехнулась – всё было понятно без слов.
– Я не хочу так. А с Игорем не сложилось… Помнишь, в кино со мной был?
Она нервно сдавила в ладони бумажный зонтик от коктейля и не заметила, как Марина, кивнув, тут же поменялась в лице.
– Не спи, с кем работаешь – раздосадовано продолжала Светлана, – сама же это всем говорила! И вот – наступила на грабли. Не замечает меня… как будто просто в кино сходили…
Она горько улыбнулась.
– Значит, не судьба, как говорится… Всегда – «не судьба»! А я хочу, чтобы – судьба! Чтобы – судьба! Чтобы навсегда, а не так, как у отца с матерью – мне двух лет не было, как они развелись. Понимаешь?
Она уже всхлипывала, будто недавнее безудержное веселье требовало такой же порции слёз для неведомо кому нужного жестокого равновесия.
