Это ужасное поместье - страница 15

– Хорошо, мадам Ирис, – повторила Этта, делая мысленную зарубку в памяти не слушать совета Уго и отыскать её как можно скорее. Может, придурь лучше того, что тут сходит за нормальность. Девочку всё сильнее и сильнее раздражали бесконечные тайны и недомолвки. – Ты не подскажешь, как уйти из поместья? А то ворота заперты.

– А ты хочешь уйти?

– Может, да, а может, нет. Я ещё не решила. Мы просто хотели выяснить, как это место называется. Понимаешь, мы поспорили, хотя Альманах-то, конечно, ошибается, и… – У Этты громко забурчало в животе. – Знаешь что… Вот прямо сейчас я была бы рада просто отыскать кухарку!

– Она… ах, да… ушла… и ей ещё не нашли… ах, да… замены.

– Так нам самим готовить? И, полагаю, убираться тоже.

Она с несчастным видом посмотрела на вывалившуюся из камина грязь.

– С уборкой я разберусь, – пообещал Альманах, стаскивая камзол и засучивая рукава. – А ты проверь, что там в кладовке, ладно? Я так проголодался, что готов сырой лук жевать.

– Хорошо… но в таком большом доме должны найтись припасы и для чего-нибудь повкусней.

– Ты умеешь готовить?

– Само собой! Я же младшая из двенадцати сестёр. Мне приходилось готовить на всех.

И она отправилась на поиски провианта в холодную кладовую, а Альманах остался, прикидывая, с чего начинать.

– Я бы зажёг огонь, – заметил он, косясь на камин. – Как это… ну то есть… можно?

– Не бойся, мой новый друг. Я переберусь в какую-нибудь другую трубу.

К тому времени, как Этта вернулась с грудой припасов, Альманах познакомил завалявшиеся у него в кармане спички с избранными гостями из дровяной корзинки и развёл огонь. А ещё наполнил чайник дождевой водой и поставил на плиту. Почти вся зола была уже вычищена, кроме нескольких размазанных пятен на полу в углу. С ними можно было обождать и до завтра.

– Там уйма еды, – заявила Этта, сгружая добычу на рабочую стойку. – Я приготовлю фриттату. Это быстро. Уго, а ты хочешь? Олив?

В трубах дважды простучало.

– Олив говорит, нет, – перевёл трубочист. – Два стука – нет, один – да. И я отвечу так же, с самыми сердечными благодарностями. Очень любезно с твоей стороны спросить.

– О чём разговор, – отозвалась она и принялась с жаром кромсать овощи и вбивать яйца в молоко. Желудок не позволял сейчас думать ни о чём другом. С вопросами, на которые ей ещё хотелось получить ответы, можно обождать, пока блюдо не отправится в духовку. Возможно, стоило получше присмотреться к приглашению, прежде чем убегать из дома. Но сейчас, занимаясь хоть чем-то полезным, а не изводя себя мыслями, стоило ли вообще сюда приходить, она сразу почувствовала себя гораздо лучше.

Пока они с Альманахом сосредоточились на работе, Уго рассказал, как сам оказался в поместье. Он был из бедной семьи бродяг, причём самым младшим и мелким, никаких перспектив в жизни у него не было, так что он с радостью ухватился за предложение пойти в трубочисты. Не очень-то шикарная работа, но всё лучше, чем сточные канавы выгребать.

– Эх, – вздохнула Этта. – А Олив?

– Сбежала от нежеланного жениха, – объяснил Уго. Одиночный выразительный стук подтвердил его слова. – А теперь, по-моему, счастлива замужем за котлом.

Из трубы донёсся тихий смешок, а потом череда постукиваний.

– Она говорит – вздор!

Скоро кухню наводнили ароматы стряпни. Теперь, когда в камине весело пылал огонь, а ближайшее будущее обещало вкусный ужин, этот уголок особняка начал казаться почти уютным. Этта придвинула к плите табурет. Альманах последовал её примеру, грея пальцы рук и ног в волнах расходящегося тепла. Когда же из духовки появилась фриттата – восхитительно ароматная, с коричневой корочкой по краям, оба набросились на неё, черпая деревянными ложками прямо из судка с двух сторон и останавливаясь лишь для того, чтобы подуть на дымящийся кусок и немножко охладить его перед тем, как запихивать в рот.