– Нельзя, – хрипло отказался Андрей. – Заметят. Сама сказала – географию эта каменка менять не может. Здесь должен быть источник. Ещё немного.
Они прошли ещё с километр, когда Шоннах вдруг замерла, опустив вниз свой нос, вдыхая горячий воздух, точь-в-точь как хитрая лисица, чующая след.
– Я чувствую запах воды. Не может быть. Она точно где-то близко…
Андрей пожал плечами, сил говорить не было. Насколько можно было окинуть взглядом, повсюду был только бесплодный, изнемогающий от зноя песок и низкорослый кустарник. А Шоннах уже уверенно повернула чуть в сторону от прежнего пути. Вот показались очередные изглоданные песком развалины. И там, в углублении, похожем на чашу, они увидели самую настоящую воду! Чёрного цвета, с резким запахом – но вода! Шоннах всё же хватило воли сначала набрать кружку и сунуть туда полоску экспресс-анализатора. Едва бумажка пожелтела и, не дожидаясь, станет ли полоска зелёной, не обращая внимания на непривлекательный вид, оба пали на песок, и через мгновение, лежа на животе, пили эту неаппетитную жидкость с таким наслаждением, словно перед ними была амброзия.
Весь следующий день они провели, отдыхая около воды. Под вечер, на расстоянии не больше полусотни километров, сверкая, как серебро, в лучах закатного солнца показалась горная гряда. Две большие вершины, соединенные обрывистой скалистой стеной и раскинув понижавшиеся в обе стороны гранитные крылья отрогов, они торжественно вздымали прямо в небо величественную белизну снега и рыжину камня. На обоих вершинах возвышался огромный круглый, покрытый снегом бугор, отчего по форме верхушки напоминали странного вида грибы. В величественных очертаниях этих потухших вулканов было нечто торжественное и подавляющее, у путников захватило дыхание. Минут десять закатный свет играл, переливаясь, на снегу и на массах гор. Затем, словно каменным великанам надоело, они пропали в тумане. И тут же закат высветил, что в полукилометре от колодца опять начинается вельд.
– Не ловушка?
– Точно нет. Я бы почувствовала. Пустыню как бы сказать? Отключили.
– Точно киб-система, – констатировал Андрей. – Логика подсказала, что задержать нас нет шансов, потому не стоит тратить ресурс. Человек пытался бы до конца.
Уже когда они добрались до границы вельда, а тропические травы и кустарники уступили место невысокой траве и редколесью предгорий, Шоннах сорвала цветок из владений «живого» компьютера, несколько секунд внимательно его нюхала и щупала. Потом одиночным выстрелом подстрелила винторогое травоядное, пасшееся в полусотне метров. Животное упало безжизненной грудой… тушей её почему-то язык не поворачивался назвать.
– А ведь всего этого, – девушка махнула рукой назад, – нет вообще. Точнее я уверена, что на самом деле там мёртвая пустыня и развалины. Не такая жуткая, как нам сделали. Скорее потрескавшаяся сухая земля, редкие растения, мухи точно были настоящие. Я думаю, тут было что-то вроде угодий для королевских развлечений. Базовая программа, думаю, та самая степь, которую видела первая экспедиция. Про вельд подсмотрели у тебя или у меня. Королевство мертво, но Гиллаэ продолжает исполнять программу… теперь везде, куда хватает его мощности. А когда мы подошли близко к нему, остатки личности пробудили ненависть к гвенъя.
– Аттракцион виртуальной реальности, – буркнул Андрей. И не понять: выругался – или просто признал правоту жены.
