– Итак… «особенный». Ну что же, по крайней мере глаза у него точно «особенные»…
– В левом у него кровоизлияние, сэр, – объяснила я, раздраженная еще больше, чем левый глаз.
– Говорите, только когда вас спросят, мисс.
Я прикусила губу, однако авторитет власти действовал на меня безоговорочно.
– С кровоизлиянием или без, по размеру второго глаза я заключаю, что видели вы немало. – Мертон взглянул на своего помощника, тот улыбнулся вместо него. – Но…
– Всегда найдется «но», – с удовольствием поддержал Джеймсон.
– Но то, что можно увидеть, не есть то, что было увидено. И не то, что осталось в памяти.
– Это истинно больше, чем сама жизнь, – подтвердил сержант.
– Итак, мистер «особенный»… – Мертон выгнулся рядом с креслом, а мне показалось, что и Джеймсон, стоящий позади с книжечкой в руках, повторил движение начальника на свой лад. – Мы хотим знать, видели вы или слышали что-нибудь необычное прошлой ночью.
– Нет, господин инспектор, – сразу же отозвался голос из кресла. – Я не видел и не слышал ничего необычного между полуночью и пятью часами утра.
– Между… – Мертон нахмурился. – Откуда вам известно, что именно в эти часы…
– Мне это не было известно, инспектор, зато теперь известно, большое спасибо. Я думал, что случившееся с несчастным мистером Хатчинсом явилось следствием еще одной драки, как и в двух предыдущих случаях.
– В каких еще двух? Была только смерть Эдвина Ноггса…
– Вот как. Значит, смерть Эдвина Ноггса и смерть Хатчинса связаны между собой.
– Откуда вы это…
– Я не знал, я лишь подозревал, зато теперь знаю, большое спасибо. Я предположил, что эти дела связаны, поскольку если Скотленд-Ярд появился здесь из-за бродяги, то, следовательно, на его теле обнаружили те же четыре раны, что и на теле другого…
– Какие четыре раны?..
– Значит, три: две на животе, одна на шее.
– Минуточку, откуда вам…
– Мне не было известно, зато теперь известно, большое спасибо, инспектор; вы очень грамотно спросили все свои ответы. А сейчас, если хотите, можете идти, только умоляю вас не шуметь под дверью.
Мистер Икс говорил так быстро, что мне вспомнились престидижитаторы, выступающие в театрах. Мертон стал похож на человека, который беззаботно вышагивал по улице, пока вдруг не заподозрил, что за ним следят.
– Кто вы такой, сэр? – спросил Мертон, пунцовый от ярости, и наконец-то показал свои руки (маленькие и нелепые), сжатые в кулаки.
– У мистера Икс нет имени, – сказала я. – Его семья…
– Вы уже во второй раз вмешиваетесь, дуреха! – Мертон всем телом повернулся в мою сторону, его худое лицо сделалось совершенно багровым, усы вздыбились так, словно он хотел забросать меня колючими дротиками. – Заткнитесь сию минуту!
Я уже хотела попросить у инспектора прощения, но в этот миг снова прозвучал голос из кресла:
– Пожалуйста, инспектор, не думайте, что мисс Мак-Кари похожа на тех актрисок и актеришек с арен Ист-Энда, которые вы так часто посещаете, на детей и девочек, дерущихся в фальшивых боях, основная завлекательность которых – это минимум одежды на участниках, а публика вольна оскорблять их в свое удовольствие…
– Откуда вам?.. – Мертон побледнел, глаза его забегали.
А голосок из кресла невозмутимо продолжал:
– Вполне объяснимо, почему подпольные спектакли уже много лет являются вашей единственной формой досуга, отсюда и сложности в вашей семейной жизни, однако я уверен, что проблема, от которой вы, по вашему мнению, страдаете, коренится скорее у вас в голове и в страхе подцепить заразу, а вовсе не в отсутствии мужской силы. Думаю, по этой же причине вы не вынимаете рук из карманов. Вышеизложенное позволяет мне дать вам два совета: поговорите с вашей досточтимой супругой касательно восстановления ваших отношений и проявляйте как можно больше уважения к мисс Мак-Кари, моей персональной медсестре. Всего хорошего.
