Этюды о конце света. Как умирала империя и рождалась Европа - страница 17

Медиоланский эдикт Константина был звеном в цепочке масштабных мероприятий по спасению того, что еще можно было спасти. И выбора у него особенно не было – все остальные религии империи имели четкие национальные признаки либо не подходили для основы государственной идеологии (например, гностические течения, митраизм или герметизм).

Но деваться некуда было и христианству. Выйдя однажды на государственный уровень, оно уже не могло вернуться обратно и вынужденно превращалось в светскую религию, идеологическую основу государства. Начался обратный процесс: сначала христианская община уподоблялась государству, теперь государство (затем государства) начали уподобляться христианской общине. С прекращением антагонизма между государством и церковью началось их постепенное соединение.

«В то время как все прочее оставалось по–прежнему – мужи, оружие, кони, командиры, отряды, пленники, казна, провиант, с одной перемены личности царствующего все пошло прахом».

Либаний. Надгробное слово по Юлиану. XVIII, 276.

В ночь с 26 на 27 июня 363 года на берегу Тигра недалеко от персидского города Сузы умер император Юлиан II, последний правитель из династии Флавиев. Властитель скончался от тяжелой раны, полученной им в тот же день в рядовой стычке с одним из персидских отрядов.

Мы знаем этого правителя под именем Юлиана Отступника.

Историю, как известно, пишут победители. А Юлиан II, увы, таковым не стал, хотя знал немало побед в своей короткой, полной опасностей жизни. Поэтому его образ, его деяния долгие века рассматривались исключительно через призму «отступничества», «неверный» племянник Константина Великого по мысли христианских апологетов и вторящих им историков более позднего времени был неправ и обречен изначально.

Мне всегда импонировал этот странный император, этот мечтатель и философ на троне, этот воин в пурпуре. Причем, не тот образ, который так ярко нарисовали Ибсен, Мережковский, Брюсов, а настоящий Юлиан, который скрыт за этими масками.

Отступничество…

А за что Юлиану было любить христианскую церковь?

Разве не с одобрения христианских епископов, игравших со времен Первого Вселенского собора немалую роль при дворе Константина Великого и его сыновей, сразу после смерти «первого христианского императора» его сыновья учинили резню всех ближайших кровных родственников почившего властителя?

Юлиану тогда было всего 6 лет (337 год), и только это остановило руку убийцы. Пощадили также старшего брата Галла – ему повезло очень вовремя тяжело заболеть. А вся остальная семья…

Бедные сироты стали фактически заложниками в руках Констанция II. Они жили под присмотром хитроумного епископа Евсевия Никомедийского, который не только всячески ограничивал свободу мальчиков – запрещал им слушать выступления языческих философов, ходить в театры, посещать храмы иных религий (хотя Медиоланский эдикт был указом о веротерпимости, а не о приоритете христианства над другими религиями империи), но и вместе с евнухом Мардонием исправно доносил императору, не зреет ли в милостиво оставленных в живых юнцах дух мятежа.

Конечно, Юлиану не за что было любить своих кузенов – ведь это по их приказу убили родителей и посадили их с братом в золотую клетку. Тем более, сыновья Константина Великого после смерти отца проявили себя отнюдь не с лучшей стороны – не договорились между собой, разделили империю, потом снова перессорились и начали воевать друг с другом. Так что в результате гонку за пурпур выиграл Констанций – самый удачливый из сыновей Константина.