Этюды о конце света. Как умирала империя и рождалась Европа - страница 26

Чтобы соблюсти хотя бы видимость законности и получить признание post factum, Евгений и Арбогаст направили посольство в Константинополь. Феодосий принял послов благосклонно, богато одарил, но определенного ответа не дал. Однако тайно стал готовиться к войне.

Учитывая, что армия Арбогаста была сильной, полководец пользовался большим авторитетом в войсках, гражданская война, да еще на фоне непрекращающихся проблем с Персией, германскими и гуннскими племенами на границах, была для империи, в общем-то, нецелесообразной и неуместной. Тем более, существовал прецедент мирного выхода из ситуации – в 383 году Феодосий признал узурпатора Магна Максима (правда, через пять лет сверг и убил его).

Но в данном случае дело для императора оказалось не только государственным, но и личным – Валентиниан II приходился родным братом его жене Галле. К тому же Магн Максим был знаменитым полководцем вполне римского происхождения, правил сам (и довольно неплохо, надо заметить), им не прикрывался нахальный варвар. А тут какой-то выскочка-франк, прячущийся за родовитым прихлебателем. Тем более, Валентиниан не раз жаловался дядюшке на Арбогаста, просил помощи и защиты от него. Феодосий наверняка чувствовал свою вину за то, что не вмешался вовремя.

И еще очень важным фактором, подтолкнувшим восточного императора к решительным действиям, был провозглашенный Евгением курс на возрождение язычества в Италии. Для ревностного христианина Феодосия, который, к тому же за 12 лет до событий издал «Эдикт о вселенской вере», объявляющий христианство никейскогого толка единственно дозволенной религией, это стало ударом в спину.

Так что война была делом решенным.

Тем не менее, Феодосий адекватно оценивал силы врага и, судя по всему, колебался. Феодорит и Созомен утверждают, что он даже послал евнуха Евтропия в Египет к монаху Иоанну из Фив за предсказаниями.

Иоанн предрек победу и Феодосий решился. Он оставил своим официальным преемником юного (17 лет) сына Аркадия под присмотром префекта Руфина и двинул войска к Италии.

Очень интересно, что среди полководцев Феодосия мы встречаем хорошо знакомые имена:

– Стилихон, заместитель командующего войсками;

– Гайна, командир готов-федератов;

Источники утверждают, что в отряд готов входил и Аларих из рода Балтов (что вполне логично, так как Аларих в числе других готских вождей служил императору после заключения федеративного договора 392 года), тогда еще мало чем себя проявивший.

Какая изящная ирония судьбы в том, что трое будущих соперников сражались на одной стороне и именно благодаря победе Феодосия в этой войне смогли преуспеть в карьере.

Однако о самой битве.

В трудах христианских историков она отражена очень скупо, более всего в связи с «чудом», явленным по молитве благочестивого императора, которое якобы помогло одержать победу. Чудом стал сильнейший встречный ветер, резко снизивший видимость на поле битвы и очень мешавший войскам Западной империи. Правда, ветер никак не повлиял на неблагоприятный для Феодосия исход сражения в конце светового дня.

Подробнее всего саму битву описывает рассудительный язычник Зосим. Согласно его рассказу, события развивались так.

Обе армии встретились на берегах реки Фригид в предгорьях восточных Альп. В авангарде восточной армии стояли готы, которым больше всего и досталось – их десятитысячный отряд был практически полностью истреблен войском Арбогаста.