Габриэла не спала. С момента, как она потеряла сознание, она продолжала лететь в какой-то черной трубе с огромной скоростью. Она летела в состоянии крайнего ужаса без возможности зацепиться хоть за что-нибудь. Вокруг холод, темнота и бесконечность. И это продолжалось до тех пор, пока она не почувствовала, что приземлилась в теплую, влажную мякоть, источающую пронзительный, очень знакомый, сладкий, похожий на клубничный, аромат. Она открыла глаза и увидела, что находится внутри нежно – розовой пульсирующей плоти, мягкие, чувствительные стенки которой подпихивали её к свету. Не сопротивляясь и не думая, снова закрыв глаза, она просто поддалась этому движению. Ещё мгновение, толчек и Габриэла упала на что-то и это что-то приняло её словно нежные, заботливые руки. Она снова открыла глаза и посмотрела наверх. Над ней склонялся цветок огромных размеров с трепещущими атласными лепестками. И, что самое интересное, цветов этих было превеликое множество. Их было очень, ну очень много, целая роща. Из бутонов некоторых из них появлялись малыши и скатывались по бархатистым листьям на землю, покрытую мягчайшим мхом. Она попыталась встать на ноги. Это получилось у неё очень легко. Мало того, она почувствовала, что может перемещаться, едва касаясь изумрудного мха. И она пошла-полетела из этой рощи странных цветов в сторону мелодичного звона, раздающегося где-то недалеко, за стеной бархатистой листвы. Звон раздавался совсем рядом и, отогнув лист, она увидела залитую солнцем долину, уходящую за горизонт, заполненную смеющимися детьми, белоснежными барашками, щенками, кроликами и котятами. С восторгом, которого она не испытывала никогда в жизни, Габриэла, с разбегу, влетела в стайку парящих овечек. Они окружили её и терлись об её щеки кудрявыми шелковистыми мордочками. Порхающие, словно бабочки, кролики щекотали её ушами, а подлетевшие щенки, кувыркаясь в воздухе, пахнущем клубникой и топленым молоком, резвились у ступней её босых ног. Это был непередаваемый восторг! Она всегда мечтала о щеночке, котенке или кролике, но родители запрещали сторого-настрого заводить кого-то. Они опасались за её здоровье. «Здорово, правда!» – послышалось рядом и этот кто-то невидимый засмеялся звонко и заразительно – «Ты счастлива? Я – счастлива» Из-за спинки барашка на Габриэлу взглянули лукавые глаза под копной черных кудрей. Габриэла ахнула от неожиданности. На неё смотрела она сама.
