Ева Полянская – жизнь и судьба. Книга 1. Юность Евы - страница 4

– Спасибо, – выдохнула я и протянула ему руку, – я потрясена, – покачала я головой, – так просто, за несколько минут, ты понял, что мне нужно, что я смогу сделать, а главное буду это делать с удовольствием и интересом, я потрясена, – снова сказала я. Дима довольно улыбался и пожимал мою руку.

– Ой, – вдруг вскинулась я. – А сколько времени, – спросила я у него испуганно. Он ответил мне, и я снова приложила свою ладошку ко рту. – Сейчас ругать меня будут, я никогда так после музыкальной школы не задерживалась, – прошептала я и сначала со страхом посмотрела на парня. Но потом я вдруг нахмурилась, положила руки в карманы и села на скамейку.

– Все, мне надоела их опека, вот до ночи тут сидеть буду, – сердито сказала я.

– И тебе не стыдно? – спросил у меня Дмитрий. – Твои родители волнуются, переживают за тебя, беспокоятся, а ты ведешь себя сейчас как маленькая девчонка!

Я вскинула голову и со злостью посмотрела на него, а потом виновато опустила голову, понимая, что он прав. Я встала со скамейки и хотела взять свою папку с нотами, но Дима вырвал ее из моей руки и молча пошел со мной рядом, снова провожая меня домой.

– До свидания, – тихо сказала я и виновато посмотрела на него. – И спасибо еще раз, – я слегка улыбнулась ему и протянула свою руку. Дима пожал ее, отдал мне папку и я зашла в свой дом. Там я разделась, поужинала с родителями, предварительно попросив у них прощения за свое опоздание и пошла в свою комнату, чтобы сделать свои уроки и лечь спать. Я сидела за столом, который стоял возле окна, делала домашние задания, не подозревая, что Дима сейчас стоит за углом противоположного дома и наблюдает за мной, слегка улыбаясь. Он увидел, как отец что-то объясняет мне, а я киваю ему головой, потом как я складываю свои учебники в портфель. Дима ушел только тогда, когда в моем окне погас свет.

Но на следующий день Дмитрий не пришел. И на другой день тоже. Я выходила из дверей школы с надеждой, что встречу его, после музыкальной школы ходила к скамейке на берегу реки и ждала, что он появиться хотя бы там, но он не появлялся. После школы Дуняша учила меня печь пироги и уже по настоящему, а не как в прошлый раз. Она шутила, что из-за слез, которые капают в тесто, оно будет пересолено и успокаивала меня как могла.

Первые испеченные мною пирожки я сама с гордостью внесла в зал. Мама и папа смотрели на меня, улыбались и хвалили. Так же они стали нахваливать мои пирожки, когда стали их кушать. Я тоже взяла пирожок, понюхала сначала его и, улыбаясь, откусила. Но когда пожевала его немного, то моя улыбка стала медленно сходить с моего лица, а потом я выплюнула кусочек пирожка, который откусила.

– Зачем вы притворяетесь! – крикнула я, и вскочила со своего стула. – Они отвратительные!

Я заревела и бросилась в свою комнату, а когда забежала в нее кинулась на кровать. Все перемешалось во мне, обида на Диму, который перестал вдруг приходить, обман родителей, и то, что мои первые пирожки вышли такими невкусными. Я понимала, что они старались для меня, хотели таким образом подбодрить, и дать мне стимул действовать дальше, но пока обида брала верх над моим разумом.

– Доченька, – в комнату зашла мама, села возле меня на кровать, и стала поглаживать меня по спине. – Мы не хотели тебя обидеть, милая, и притом, твои пирожки вполне съедобные, просто не очень вкусные получились. Но самое главное это то, что ты сделала их сама, и папа и я мы оценили твой труд. Ты у нас такая умница, не плачь, прошу тебя. В каком ты виде пойдешь в музыкальную школу.