– Итак. До меня доходят слухи, что многие узники шахт отлынивают от работы. Кто-то лишь делает видимость, что трудится, а на деле находит себе укромное место вдали от надсмотрщиков и целый день лежит там и спит. А от этого саботажа страдает результат выработки и доходность казны… – Он на некоторое время замолчал. – Известно ли тебе что-нибудь об этом?
Я крепко задумался. С одной стороны, выдавать то, что придумал сам и чем впоследствии стали пользоваться столь же несчастные, как и я в тот момент, не очень хотелось. Все-таки надсмотрщики на шахтах очень жестокие… И у меня на спине до сих пор остались следы от их плеток. Незажившие следы. С другой стороны, я прекрасно помнил самый первый пункт кодекса лоренгария. Никогда не следовало лгать лоренгору. Поэтому я выбрал в некоем роде нейтральный ответ.
– Скажем так, я что-то такое слышал.
– Хорошо, – кивнул лоренгор. – Вот съезди туда и разберись… А. Да. Забыл сказать самое важное. Корабли сейчас на плановом ремонте, поэтому тебе придется пробираться через лес. Будь очень осторожен. Помимо тварей там есть и… – Лоренгор на секунду замолк. – Не очень хорошие и благонадежные люди.
– Разбойники?
– Они самые, – кивнул Моргуни. – Все, чего они добиваются – это свергнуть мою законную власть и ликвидировать свободу, которую я даровал всем без исключения… Даже рабы, и те, могут выбрать себе хозяина. Ты же видел наших дворцовых слуг?
Я кивнул. Это была истинная правда. Все же несмотря на процветание рабовладельчества на островах, оно здесь было каким-то мягким, что ли. Конечно, не везде и далеко не всегда рабы могли обладать правами распоряжаться самими собой… Но… Во дворце они жили почти как свободные люди, носили чистые одежды… В общем, выглядели вполне достойными и счастливыми людьми…
Напоследок, я решил задать лоренгору самый главный для меня вопрос.
– А когда я смогу вернуться домой, в Горнерван?
– Пока это исключено, – отрезал он. – Ты нужен мне здесь. Пойми, Гармавен, ты очень выгодно отличаешься от всех моих служак. Подумай сам. Вот лоренгарий Гринди. Кем он был до того, как стал моим приближенным и поселился во дворце? Рабом на шахтах. А каким рабом? Ты знаешь? Самым опасным и жестоким. Именно он лично выдавал начальнику шахты всех, кто отказывался работать…
Я тут же вспомнил этого лоренгария. Он был единственным, кто казался не очень довольным тем, что среди лоренгариев появился я. Тяжелый взгляд из-под нависших густых бровей казалось говорил о том, что приближаться к нему чревато…
– Или второй лоренгарий Дженри. Кем был он? Простым городским служащим. Он убирал улицы, занимался очисткой различных сооружений… Да, он мягче чем Гринди, но по сути такой же. Человек из низов. Ты меня спросишь, как люди из низшего сословия смогли подняться до таких высот? Я тебе отвечу. Никак. Их поднял я, с надеждой, что они смогут отречься от своего прошлого и стать другими…
Лоренгор вздохнул, а затем продолжил.
– И если Дженри хотя бы старается, то Гринди совершенно не меняется и мне от этого даже немного страшно. Кто его знает, что творится в его мозгу… Впрочем, – резко оборвал свою мысль Моргуни. – Это все неважно. Ведь к нему сейчас пойдешь именно ты, а не я.
– Зачем? – Опешил я.
– Как это зачем? За лошадью. Ты, насколько я помню из донесений из Магистрали, отлично ездишь на лошадях. Так что вот твой транспорт… Все ясно?
Я кивнул и отправился прочь из покоев лоренгора. Я совсем уже запамятовал, что за каждым лоренгарием был закреплен своего рода перечень ответственности. Так, Гринди отвечал за транспортное обеспечение и арсенал, Дженри приглядывал за поставками с городских рынков (как продуктов, так и живого товара) и многочисленных ферм, окружавших столицу. Ну а я должен был выполнять личные распоряжения лоренгора.
