Эверина. Слезы зверя - страница 3

– Ты своим звонким голоском зверей и птиц пугаешь! Они прячутся и затихают. Я так могу пропустить какие-нибудь важные вещи. Пока мы в лесу, смотри, подмечай что-то, чего раньше не было, или то, что необычным покажется, а вечером дома будем обсуждать. – строго сказал он мне однажды.

И с тех пор я начала учиться слышать лес. Сначала все сливалось в монотонный шум, а потом я начала различать голоса птиц, фырканье, рычание, хруст веток, шорох опавших листьев. Стали появляться и первые лесные друзья. Один раз, выходя утром из дома, я почувствовала, как на меня с нижней ветки сосны кто-то внимательно смотрит. Подняла вверх голову и увидела двух белок. Они не убегали и не прятались, а с любопытством меня разглядывали. Я протянула им на ладошке несколько орехов. Зверьки спустились по стволу и взяли из моих рук угощение. Когда они перестали жевать и застрекотали на своём беличьем языке, мне показалось, что я понимаю, о чем они говорят.

– Мне мало, я хочу попросить ещё! – цыкнула та белка, что была поменьше.

– Не вздумай, мало ли… – отозвалась вторая.

Я сначала сама себе не поверила, но на всякий случай протянула ещё пару орехов. Маленькая белочка проворно схватила один из них. «Вот это да! Я их понимаю!» – удивилась я. Вечером я рассказала отцу о своём открытии. Он выслушал меня внимательно и погладил по голове:

– Рановато твоя магия начала себя проявлять. Но это не плохо, чем раньше начнёшь осваиваться, тем лучше. Ты будешь сильнее меня: я только чувствую их беспокойство и боль, а ты сможешь понимать точно. А деревья ты слышишь?

– Пока не пробовала. – ответила я.

– Попробуй. Хотя такой дар встречается очень редко, но может быть, у тебя получится.

Я стала ещё внимательнее вслушиваться в звуки леса. Подолгу могла стоять возле какого-нибудь дерева, почти не дыша, даже обнимала ствол и прислонялась ухом к шершавой коре. Ничего не получалось. До тех пор, пока однажды я случайно не оказалась в лесу во время грозы. Просто загулялась, отошла далеко от дома, не заметила, как начали сгущаться тучи. Мне было тогда лет восемь. Вообще-то, я грозы не боялась. Но в этот раз после самых первых раскатов грома мне стало как-то не по себе. Тревога все нарастала и нарастала с каждой минутой. И тут сквозь протяжный гул ветра я различила голос. Он был очень низким и тягучим, как смола. Слова выходили невероятно медленно, у человека даже не получилось бы так сказать – не хватило бы дыхания. Я смогла разобрать только: «беда» и «огонь». И вдруг в трех метрах от меня сверкнула молния и заполыхала высокая сосна. Меня обдало жаром, а над головой будто что-то взорвалось – это прогремел оглушительный гром. Я вскрикнула и упала на землю. Через несколько секунд опомнилась и побежала к дому. Отец уже шёл мне навстречу. «Загорелось! – прокричал он. – Скорее к дому. И сразу спустись в подвал».

Пожар тогда удалось потушить.

Я не стала рассказывать папе о том, что услышала. Мне хотелось убедиться, что мне не показалось. Но больше никогда ничего подобного со мной не случалось. Зато болтовню зверей и птиц я стала слышать отлично! Уже и сама не рада была. О спокойных прогулках по лесу можно было забыть. Правда, конечно, и помогать им стало гораздо легче. Когда обитатели леса догадались, что я их понимаю, они стали сами обращаться ко мне. Очень странно, наверное, выглядела со стороны девочка-подросток, у ног которой сидели и громко верещали серые длинноухие зайцы. Я помню, они тогда заявились ко мне всем семейством и жаловались на то, что слишком быстро пришла зима. Выпадавший снег не таял, а они не успевали сменить окрас. Я пыталась их успокоить, но ничего не получилось. На шум вышел из дома отец. Увидев эту картину, он захохотал, да так громко, что зайцы прижал уши и чуть было не дали стрекача. Я объяснила ему, в чем дело. Папа закрыл глаза, выставил правую ладонь вперёд, и все до одного зайца мгновенно побелели. Я впервые так близко увидела, как он колдует. И пришла в восторг!