– Я вообще ничего об этом не знаю! – повернулась Эвешка к нему, – и – вообще!
– И вообще, как только с моей дочерью начинают твориться странные вещи, меня сразу отправляют к черту на кулички! Ей уже пятнадцать лет, она время была такая спокойная, а тут будто подменили девку! Если уж есть что-то такое, чего я не понимаю, ты мне объясни!
– Мне ночью приснилась сова…
Ну и что из этого! Подумаешь, птица! Но не все было так просто в этой семье!
– А ведь сейчас как раз самое время! – в раздумье проговорил Петр, – я и сам несколько раз думал об этом. Но это вряд ли он! Ведь не…
Но Эвешка положила палец на его губы, давая понять, что говорить об этом бесполезно.
– Тогда пошли спать! – решительно сказал Петр, – и забудь про эту проклятую Сову! Я бы еще побеспокоился, если бы тебе приснился лебедь, который жил у нас в амбаре!
Женщина невесело рассмеялась.
– Только не это! – воскликнула она, – жуткое создание, прямо исчадие ада!
– От него не спасешься! – проговорил он, – впрочем, как и от меня тоже!
Это я тебе докажу! Кстати, как хорошо, что лебедь вовремя улетел! Если бы тогда Ильяна привязалась к нему, то потом слез было бы море!
– К сожалению, привязаться можно к чему-нибудь и похуже! Есть вот…
– Ну, без этого никуда! Я тебе скажу, в каждом городе есть такие злачные местечки, что потом так и тянет туда! Так что, Эвешка, пока она будет ездить верхом, она будет привязана к лошади, а это лучше! Пусть этим летом она еще чувствует себя ребенком! А зимой… зимой поглядим. Ты там не брани ее особо! И завтра не держи ее дома!
– Не брани ее! – нахмурилась женщина, – но ты не хуже меня знаешь, что я ее не браню!
– Но ты требуешь от нее многого!
– Но только того, что нужно!
– ПОслушай, она же ведь еще ребенок! Она же не может предугадывать все заранее! Все дети таковы! Я и сам был такой! Она должна наслаждаться жизнью, а взрослой станет – еще наработается! В общем, постарайся уговорить ее поехать с нами! Нечего ей тут сидеть!
– Знаешь что! Дочь ведуньи не должна расти, словно чертополох! Она не может жить, делая только то, что нравится ей! Ведь вокруг нее есть и другие люди! И с ними тоже нужно считаться! Петр, это и называется отроческим послушанием! Она потом будет мне благодарна за такое воспитание! Если она в самом деле почувствовала себя виноватой и приняла близко к сердцу мои упреки, так это хорошо! Пусть она почаще задумывается об этом!
– Но она ухаживала за лебедем…
– Не только уж благодаря ее стараниям! Ты спроси Сашку, она тоже иногда может вести себя просто опасно, он подтвердит! Или… спроси, что случилось с его родителями…
– Эвешка, перестань…
– Тебя тут не бывает, когда…
– Это зависит ведь не от меня!
– Если уж на то пошло, Петр, то мне совсем не нравится быть единственной, кто постоянно что-то ей запрещает! Я понимаю, что ты не способен ругать ее! Но вот что мне совсем не нравится – только я ее отругаю, как ты, наоборот, начинаешь утешать и хвалить ее! Ты даешь ей подарки, ты выполняешь любой ее каприз, ты… По сравнению с таким добреньким, каким ты стараешься казаться, я выгляжу…
– Что ты, это вовсе не так…
Эвешка широким шагом направилась в сторону, явно рассердившись. Петр и сам начал терять самообладание, но старался еще сдерживать себя.
– Я всегда бываю рядом, когда чувствую, что нужен ей! – проговорил он несколько смущенно, – и мне кажется, что так и надо! И не надо так убиваться! Будь сама помягче к ней! Она обычный ребенок, такая же, как и все дети в ее возрасте!
