– Перестань говорить чепуху! Конечно, она прислушается к тебе! Она постоянно говорит, как уважает и любит тебя!
– По-моему, она сделала неверный выбор!
– Шутки в сторону! Я совсем не о том! Ты для нее – все! Она любит тебя больше всех на свете!
– Но ведь она обо мне ничего не знает! Тем более о моем прошлом. Она…
– А мне вот кажется, что она давно отлично все знает! А тебе нужно всегда помнить одну очень важную вещь!
– Какую же?
– Я уже с нее начал! Помни, что ей уже пятнадцать!
Это была правда – годы пробегают незаметно. Только вроде бы родилась Ильяна – и уже почти невеста.
И еще в одном Саша был прав – возраст в пятнадцать лет – штука опасная.
Сам он в этом возрасте постоянно ссорился и дрался с колдунами, ворожеями, рискуя навлечь на себя их гнев. А уж что там говорить про Эвешку – она была чуть старше пятнадцати, когда после очередного обмана отец убил ее. Потом она, конечно, воскресла благодаря волшебству, но это был уже другой разговор.
– И она все взрослеет! – повторял Саша, – конечно, все заботились о ней, как могли! Но ведь она все равно скоро почувствует, что должна делать свой выбор! Природу не переборешь. И ей совсем не обязательно посвящать нас в свои тайны. До сих пор она совершенствовала свое волшебство, и мы были рады этому, помогали ей. Но посмотри – Эвешка пытается сдержать ее в прежней узде. Это очень опасно! Рано или поздно Ильяна все равно своего добьется, но только какими средствами! Как бы ей не пришло в голову использовать свое волшебство! Конечно, я не ручаюсь, что все так и будет. Но нужно приучать ее к мысли, что она может делать то, что ей нужно, но только при этом быть готовой держать ответ за возможные неприятные последствия! Но у Ильяны нет того опыта, который есть у меня!
К тому же она не пережила того, что испытала в свое время ее мать! И вот что я скажу тебе, Петр! Хоть ты и говоришь, что упустил много в ее воспитании, все равно именно ты будешь оказывать на нее самое большое влияние, вот увидишь! Она же просто боготворит тебя!
– О Боже!
– Ну перестань! Я серьезно говорю! Она будет слушать тебя больше, чем Эвешку! Я уже тоже дал ей все, что мог! Ильяна чувствует, что ни от меня, ни от Эвешки она больше ничего не узнает нового! Она уже многое знает, но у нее нет жизненной практики! И поверь мне, очень скоро она начнет искать эту практику! Засунет пальцы в огонь, чтобы ощутить, в самом ли деле он горяч, как ей рассказывали дома! Но ведь и мы в свое время делали так же?
Петр угрюмо молчал, сознавая правоту Саши. А тот между тем продолжал:
– Она же твоя дочь! И потому ты можешь уже предполагать, на какие подвиги ее тянет!
– Боже! Теперь мне понятно, почему Эвешка так беспокоится! Странно только, что она ничего не хочет мне говорить!
* * *
Утром Ильяна без труда выскользнула из дома и отправилась на условленное место, но своего друга там она не застала. ПОстояв немного, девушка потеряла терпение и, войдя вглубь леса, сделала большой круг, надеясь столкнуться с пареньком там. К тому же можно было быть уверенной, что мать не увидит ее на берегу.
Днем Ильяна засела за писание – корявыми буквами она выводила в своей тетрадке обо всем, чего бы ей хотелось совершить или испытать. Мать часто говорила, что это помогает достичь желаемого и улучшает память.
Правда, условием было то, что при писании нельзя было кривить душой, писать только истину. Эвешка постоянно заверяла дочь, что не станет читать ее тетрадь без разрешения.
