Последствия болезни сделали Клайн идеальным реципиентом нейрокомпьютерного интерфейса, а годы тренировок позволили с легкостью управлять большинством компьютеров.
Хотя Софи Клайн была не единственным оператором, управлять лабораторным модулем «Лесной пожар, Марка‐4» могла только она.
* * *
Приказ генерала Стерна отправляться к лабораторному модулю до сих пор отзывался в ушах доктора Софи Клайн. Она чуть повременила, но спустя мгновение левый глаз едва заметно дернулся, тем самым активировав группу мышц, необходимых для связи с персональным компьютером.
Тотчас на нижней стене купола появился видеопоток из научного модуля «Кибо»[30], где встревоженная изменением траектории астронавт Джин Хаманака усердно проверяла уровень топлива. На видеозаписи из служебного модуля «Звезда» космонавт Юрий Комаров находился возле станции сна, укладывая снаряжение и готовясь к часовой тренировке перед утренней конференцией.
Клайн внимательно посмотрела оба канала. Как ей показалось, астронавты не паниковали.
Оттолкнувшись, она направилась от купола и поднялась к выходу в потолке. Уплывая, Софи Клайн наблюдала за джунглями, что раскинулись далеко внизу.
Станция продолжила движение по восточной орбите, и вскоре вид сменился Атлантическим океаном.
Если бы не постоянное совершенствование научных достижений, Софи Клайн оказалась бы в санатории, забытая и неподвижная, – если предположить, что она вообще бы выжила. Запертая в теле, которое отказывалось подчиняться, она прекрасно осознавала вероятные последствия.
Но, как неустанно доказывала история, в руках человека существенная власть становится опасной.
Коалиция стран, финансирующих МКС в надежде на совместные открытия, пренебрегла возможностью включить одну из крупнейших и древнейших наций – гордую державу, способную прилагать собственные конкурирующие усилия по изучению «Андромеды».
Вынужденная действовать в одностороннем порядке, Китайская Народная Республика неизбежно осуществляла собственные разработки.
Подозрение, недоверие и конкурентоспособность разрушили международные усилия, направленные на изучение штамма «Андромеды». И хотя микрочастица AS‐1 доказала, что могла убить любого человека независимо от этнической принадлежности, капризы политиков подорвали все шансы на объединенные меры борьбы. Более того, вражда достигла апогея с созданием новой космической станции.
«Тяньгун‐1» («Небесный дворец» на китайском языке) был запущен 29 сентября 2011 года. Согласно астрологическим предсказаниям китайского зодиакального календаря, дата стала благоприятной как для путешествий, так и для торжественных открытий. После успешного запуска станция вышла на орбиту с легким уклоном в девятнадцать градусов – траектория, которая идеально совпадала с регулярными запусками грузовых носителей с китайского космодрома Сичан в провинции Хайнань.
Хотя запуск не афишировался, американские шпионские агентства внимательно следили за станцией до ее преждевременной кончины.
В 2013 году, всего через два года после всех многомиллиардных усилий, Китай неожиданно объявил о завершении проекта. Власти официально назвали «Тяньгун‐1» безусловным успехом национальной космической администрации Китая и китайского народа.
Однако наземные наблюдения обнаружили разнящуюся с официальными отчетами версию. Похоже, китайское управление полетами потеряло радиосвязь со станцией, включая данные телеметрии.
