– Мы можем, как волшебники из книжки, – гордо сказал Киря. – Нам паучок много книг читал. И пло волшебников, и пло талаканищ. Смотлите!
Мальчик поднял руку, и вокруг неё завёл хоровод рой светляков.
– Это Киря балуется, он же маленький. А на самом деле Корабль нас учил, как жить на этой планете. Она добрее, чем та, которая была у вас прежде. Только она не любит, когда вы пытаетесь ей командовать. Она согласна просто дружить.
Лизавета вздохнула:
– Мы ещё не поняли, что с нами случилось, а нам уже плохо, Юстас. Что же будет, когда поймём?
– Тяжело будет, Лиза. Но у нас есть дети. Правда, я не очень уверен, кто теперь дети, они или мы.
– Хотите бутерброд? – спросила Даша. – У нас есть с черничным вареньем. А ещё Паучарка приготовил какао. Он много чего приготовил для похода, потому что заботливый.
Лиза машинально взяла угощение.
– Пап, ты знаешь, что такое пила? – спросил Каспер. – А топор? Я вот не знаю, а Паучарка говорит, что это важно. Нам нужно своё жильё. Когда придёт зима, в убежище будет плохо. Ты потом у Паучары спроси, он много чего знает. И как переделать помощников, чтобы те научились разговаривать и снова вас понимали. И чтобы кушали, как Паучарка. Тогда вы снова будете с ними общаться, а они будут вам помогать. А ещё Паучара знает, как сделать пилу и топор. Сегодня Корабль отдал ему все-все знания.
Паучара поднялся на подгибающиеся ноги. Пара неверных шагов, и он, покачиваясь, навис над костром.
– Зрав-рав-равствуйте, – проскрипел он. – Де-е-ти, пора-ра-ра домой. Спать-пать. Завтра много дел.
– Ну, Паучалка. Давай ещё немножко посидим, – заканючил Киря. – А дела мы все-все пеледелаем. Мы уже начали. Уже договолились с талаканищем.
– Дети, – пробурчал Юстас, – я не знаю ни про какую пилу, ни про какой топор, но я обязательно узнаю. А сейчас объясните уже, кто такой этот ваш тараканище.
– Вот он, – Киря вытряхнул из сумки гигантского жука. Лиза вскрикнула и зажмурилась, потому что насекомое засияло ярким золотистым светом.
– Мы с ним подружились, – сказал Каспер, – он согласился побыть светильником. Правда, полезный?
– И доблый. А ещё класивый. Хотите погладить, тёть Лиза? – и мальчик протянул женщине шевелящее усами создание.
Лизавета отпрянула, бутерброд упал на свитер. Надо ли говорить, что он упал вареньем вниз? И надо ли уточнять, что это был самый модный, хоть и залатанный на локтях, вязаный свитер из натуральной шерсти? Другой такой взять негде, конечно, если ты не можешь слетать за ним. Ерунда – сто парсеков в один конец.
Человек по подписке
Александр Лепехин
Бернадо Суавес по прозвищу Бенито не любил бездомных.
Да какой нормальный человек в своем уме станет их любить? За что? За выдающийся экстерьер? За шикарные ароматы? За слезливую назойливость: «Сеньор, три дня не ел, сеньор, не кидайте в мусорку, отдайте мне, сеньор»? Тьфу! Вот и сейчас Бенито наблюдал за вкравшимся в автодверь типом и испытывал обиду за свой магазинчик.
Тип был натурально мутный. Все они, бездомные, с каким-то перекосом в голове. Кого войной пришибло, кто анимашек джаповских пересмотрел, кто не поймал баланс между студенческим разгулом и полным саморазносом. Короче, сами виноваты: нечего было странного желать. Вот он, Бенито, всегда сидел на своем месте и местом этим доволен. Ибо нефиг тут. Ясно?
Мутность типа выражалась в его походке. Словарный запас сеньора Суавеса не отличался богатством и не включал в себя термин «культура движений». Рекомый сеньор Суавес вообще затруднился бы ответить, что именно кажется ему «не таким» в этой неуклюжей, дерганой, развинченной фигуре, будучи внезапно пойман прямым вопросом. Но тип был мутным. И сеньору Суавесу он не нравился.
