Эволюция духовности - страница 12

– Взрыв, хотя и редко бывает, да часто случается.

Конан Дойл однажды послал нескольким знакомым аристократам, имена которых первыми пришли ему в голову, телеграммы одинакового содержания: «Все раскрыто! Немедленно беги». Каково же было его удивление, когда все его адресаты спешно покинули пределы страны.

Герои отечественной войны Милорадович и Уваров не упускали случая блеснуть знанием французского, хотя язык коверкали неимоверно. Однажды во время торжественного обеда в присутствии Александра I бравые офицеры затеяли горячий спор. Император поинтересовался о предмете спора у графа де Ланжерона, сидевшего рядом с офицерами.

– Я их не понимаю, государь, ведь они говорят по-французски, – развел руками парижанин.

Прослушав произведение начинающего композитора, Ференц Лист сказал:

– В вашем произведении много нового и хорошего. Вот только жаль, что хорошее в нем не ново, а новое не хорошо.

Молодой князь Иван Куракин, кичившийся своим знатным происхождением, с надменным тоном обратился к Ломоносову:

– Я – Рюрикович. А вот ты, Михайло, сын Василия, что можешь сказать о древности своего рода?

– Увы, ничего. Все записи нашего рода пропали во время великого потопа, – смиренно ответил ученый.

Дворцовый священник, заканчивая проповедь, произнес:

– Мы все умрем, братья.

Заметив входящего Людовика XIV, уточнил:

– Мы почти все умрем, братья.

Людовика XIV, после окончания весьма продолжительной аудиенции, которую он дал изобретателю г-ну Гийотену, спросили о причинах столь продолжительной аудиенции:

– От изобретения этого господина можно потерять голову, – объяснил король.

До Массне дошел слух, что композитор Рейсе, которого Массне в своих отзывах превозносил, взаимностью ему не платил.

– Ни один из нас не говорит то, что думает, – резюмировал Массне.

Участвуя в дискуссии о том, кто более повлиял на ход истории: Цезарь или Наполеон, Андре Моруа заявил:

– С тех пор, как существует цивилизация, никто так не изменил ход истории, как историки.

Осаждаемый кредиторами, умирающий Нарышкин произнес:

– Первый раз я отдаю долг … природе.

Когда Наполеон принимал парад в Тюильри, у него ветром сдуло шляпу. Расторопный солдат поддел ее штыком и протянул императору.

– Благодарю, капитан! – расщедрился Наполеон.

– Какого полка? – не растерялся бравый воин.

– Гвардии, – усмехнулся император.

Александр Македонский решил одарить Фокиона, слывшего самым честным и бескорыстным человеком, 100 талантами. Фокион вернул этот щедрый дар со словами:

– Для меня важнее быть, чем слыть честным и бескорыстным.

Однажды Черчилль, державший речь в парламенте, был прерван возгласом Кэнси Астор – первой женщины, избранной от лейбористов в Британский парламент и о внешности которой нельзя было сказать ничего лестного:

– Если бы я была вашей женой, то подлила бы вам в утренний кофе яд!

– Если бы я был вашим мужем, то выпил бы этот кофе, – парировал оратор.

На похвальбу миллионерши о том, что ее музыкальное образование обошлось ее родителям в полмиллиона, Бернард Шоу заметил:

– Просто удивительно, как мало человек получает за свои деньги.

На вопрос: «В чем заключается правда жизни?» Бернард Шоу ответил:

– В том, что часто приходится лгать.

Древняя эпитафия:

Здесь лежу я, никиец Филистион, умеривший смехом заслуживающую горьких слез людскую жизнь. Я – грустные останки жизненной комедии каждого. Не раз случалось мне играть роль умершего, но никогда так мастерски.