Марти прервал контакты с Джеки, не отвечал на ее звонки и сообщения, и в конце концов от попыток выйти с ним на связь она отказалась.
Тем дело и кончилось.
Почти три года было тихо, и он почти о ней забыл.
Зачем он понадобился ей сейчас?
Марти уже подумывал перезвонить Джеки, но его телефон зазвонил первым. Это оказалась не Джеки, а Рэдика Фернандес, женщина, с которой Марти сейчас вроде бы встречался. Он познакомился с ней примерно через год после фиаско с Джеки. Он сидел в своем любимом местном баре, непритязательном заведении, популярном среди всех слоев общества, в том числе и среди бывших иностранцев. Спокойно выпивал в угловой кабинке, как вдруг место напротив заняла Рэдика и стала делать ему комплименты то по тому, то по другому поводу. Она явно была пьяна. Он тоже изрядно выпил – вероятно, поэтому и не мог вспомнить, о чем они говорили. Но, видимо, было интересно, потому что они просидели в баре до закрытия. После этого вечера они стали встречаться – раз в неделю или две. Она не опознала его как Русала, а он никаких своих тайн раскрывать ей не стал. Но со временем ее расспросы стали назойливее, и ему пришлось сказать прямо: его прошлое обсуждению не подлежит. Такое заявление ее не обрадовало, но пришлось с этим смириться.
Марти поднес телефон к уху.
– Привет, Рэд, – сказал он.
– Гложет одиночество, мистер? – игриво спросила она.
На самом деле она угадала. Без звуков рояля кают-компания казалась безжизненной и унылой.
– Хочешь зайти поужинать?
– Я играла в теннис в клубе. Ничего, если явлюсь во всем белом?
– У меня тут дресс-кода нет. Ты же видела мою помощницу.
– Скоро буду.
Марти повесил трубку и направился к правой стене кают-компании, где находилась сверкающая нержавеющей сталью небольшая кухня с мраморным столом и небольшая кладовая. Холодильник был полон свежих морепродуктов, и он принялся готовить крабов, каракатиц в горячем масле и рис жасмин. Когда пришла Рэд, ужин был почти готов. Он налил ей водки с содовой и ломтиком лимона и вышел с гостьей на носовую палубу, где они уселись в кресла лицом к морю. Уже стемнело, над головой, насколько хватало глаз, сверкали звезды. Старинные латунные фонари освещали палубу теплым светом.
– Быстро добралась, – сказал он, протягивая ей коктейль. Белый топ плотно облегал ее грудь и тонкую талию, белая же мини-юбка открывала стройные ноги. Бледное лицо аристократки. Волосы, разделенные на пробор посередине, как у певицы Шер, черным водопадом спадали на плечи. Модные солнечные очки подняты на лоб, в мочках ушей – причудливые серебряные серьги.
– Хорошо, когда есть водитель, – сказала она, поблескивая карими глазами. – Всегда ждет у обочины и готов отвезти куда угодно.
Марти хмуро взглянул на Рэд. Голос хриплый, будто проснулась с похмелья. По телефону он этого не заметил, но связь была так себе.
– Все в порядке? – спросил он.
– Ты про что? – ответила она, не отводя глаз от моря.
– Покажи.
– Что показать?
– Горло.
Картинно вздохнув, она стянула с шеи шарфик. Все горло было в фиолетовых и бурых синяках.
– Господи, Рэд, – сказал он, качая головой.
Происхождение синяков было Марти хорошо известно. Эротическое удушение – вот что любила Рэд. Он узнал об этом на их четвертом свидании, когда во время пылких занятий любовью она попросила ее придушить. У него на это не хватило духа, и они продолжили, будто этой просьбы не было. Но она была. И это выбило его из колеи. Несколько дней он не мог прийти в себя. Кому в здравом уме нужно, чтобы во время секса его душили? У каждого свои причуды, разумеется, он и сам не прочь попробовать что-то новенькое, но душить? Нет, для него это неприемлемо.
