– Да черт с ним, со спиннингом! – воскликнула Мисси. – Ты жив, это самое главное.
– Жив, и что? Ты видела, какого размера была эта большая белая? Такой улов, какого свет не видывал, а я даже не сфотографировал! – Он накинулся на Чана: – Это все ты! Все из-за тебя!
– Из-за меня? – Шкипер нахмурился. – Я вставил спиннинг в держатель. Акула, должно быть, выдернула его.
– А ты почему его не держал?
– Потому что вы упали в воду, сэр! Надо было вас спасать!
– Поехали назад! – пролаял Карло и, пошатываясь, направился к холодильнику за пивом, унять разгулявшиеся нервы. – А уж на премию, о которой мы говорили, можешь не рассчитывать.
– Но, сэр…
– Никаких «но», приятель. Ты обещал мне шикарный улов. Вместо этого чуть не отправил меня на тот свет, а что я получил взамен? Ничего! Полное фиаско!
– Это несправедливо, пупсик…
– Ага, и ты туда же! – накинулся он на жену. – Ты, двуличная сучка-кладоискательница! Небось, так и ждала, что меня сожрет акула! Вот уж был бы на твоей улице праздник! Думаешь, не понимаю, что у тебя на уме? И зачем ты за меня вышла? Знаю, не идиот.
Он открутил крышку с пивной бутылки и зашвырнул ее, как диск, как можно дальше в океан, едва удержавшись на ногах.
– Там же черепахи, пупсик…
– Да и хрен с ними! – взревел он и рухнул на задницу.
Идем с моим любимым псом
Мы к морю в ранний час,
Русалки из морских глубин
Взглянуть плывут на нас.
Эмили Дикинсон
Шри-Ланку называют страной вечного солнца. Но это утро, увы, такому описанию никак не соответствовало. Прохладное, сырое, серое. Ведь лето – это сезон дождей, погоду определяют ежегодные юго-западные муссоны, приносящие сильные ливни вплоть до октября. Но даже в это время дождь, как правило, выпадает ночами, а дни остаются яркими и солнечными, отсюда и «страна вечного солнца».
Скорее всего, к середине дня погода изменится на обычную. Улицы высохнут, небо засияет синевой, тропическая влажность, как обычно, накроет южное побережье острова, и установится липкая и гнетущая жара, облегчаемая лишь океанским бризом.
Против круглогодичной влажности и жары доктор Эльза Монтеро не возражала. Это лучше, чем холодная снежная зима в Хартфорде, штат Коннектикут, где она родилась и выросла. Да, она скучала по ежегодным лыжным прогулкам, которыми ее семья наслаждалась в Вермонте и Мэне… и, конечно, по белому Рождеству. Она уже давно не видела неба, с которого лениво падают снежинки, дворов с кривобокими снеговиками, больших двухэтажных домов, освещенных разноцветными рождественскими гирляндами. От этих воспоминаний ей взгрустнулось. Время течет так быстро.
Эльза работала в двухэтажном белом здании на пляже Мириссы. С одной стороны к нему примыкала контора турфирмы, а с другой – большой хостел, где круглый год толпились самодеятельные туристы-рюкзачники из разных стран. Из трехэтажного здания в любое время суток доносилась музыка, а иногда Эльза улавливала резкий запах травки, разносимый теплым ветерком.
В прошлой жизни Эльза была штатным океанографом журнала «Нэшнл джеографик» и прославилась благодаря изучению подводных пещерных систем по всему американскому континенту. Теперь, спустя четыре года после гибели мужа во время погружения в Мексике, она работала научным сотрудником в шри-ланкийском Центре экологии акул – эта неправительственная организация владела всеми противоакульими средствами, включая сетки, на южном побережье страны и отвечала за их обслуживание. В небольшом центре работало всего десять человек, и Эльза никогда не сидела без дела. Если бы кто-то спросил ее десять лет назад, чем она будет заниматься в сорок два года, разве она назвала бы акул? Нет. Тем не менее от работы она получала удовольствие и постепенно обретала мир с собой, чего ей не удавалось долгое время.
