Отбросив эти мысли, Эльза через парадную дверь вошла в здание центра.
– Доброе утро, Кристина, – поздоровалась она с местной девушкой, сидевшей за письменным столом на другой стороне прямоугольной комнаты. Кристина: двадцать один год, только что после университета, ясноглазая и хорошенькая – редкий мужчина не обернется.
Кристина сложила ладони под подбородком.
– Кохомада, доктор. Вчера вечером была такая буря! С моего дома чуть крышу не сорвало.
Эльза задумалась: это она в переносном смысле или прямом? Скорее второе. Кристина по-прежнему жила в доме родителей – шлакоблочном строении с крышей из рифленого железа – в трущобах, кишащих дикими птицами и бродячими собаками. Жила вместе с тремя старшими братьями и младшей сестрой и, скорее всего, именно поэтому всегда приходила на работу первой, а уходила одной из последних.
– А я даже не слышала ничего, – призналась Эльза. – Наверное, сплю как младенец.
– Никогда не понимала этой поговорки, – сказала Кристина. – Младенцы только и делают ночью, что просыпаются, разве нет?
– Тогда… как бревно?
– Разве бревна спят?
– Для такой дискуссии еще слишком рано, Кристина. – Эльза бросила сумочку на свой стол. – Я даже не успела попить кофе. Кстати, я и тебе принесла.
Она протянула девушке один из двух стаканчиков с кофе, которые взяла в единственном местном «Старбаксе».
Большие глаза Кристины загорелись: при ее зарплате «Старбакс» был редкой роскошью.
– Ой! Ну зачем вы!
Она взяла бумажный стаканчик, сняла крышку и заглянула внутрь. Латте с корицей. Она отпила глоток, потом сказала:
– Примерно час назад Марк поймал акулу в одну из сетей рядом с Матарой. Сейчас возвращается на берег.
На лице Эльзы отразилось беспокойство. Сетки защищают пловцов от возможных нападений акул – это здорово. Но при этом каждая мертвая акула – на ее совести. Ведь акулы совсем не такие чудовища глубин, какими их изображают в голливудских фильмах, на людей они нападают крайне редко, а если и нападают, то, как правило, по ошибке, принимая людей за свою обычную добычу. Самое главное: акулы важны для общего блага океанской экосистемы, и любое резкое изменение в их популяции серьезно нарушит всю пищевую цепочку.
– Снова белоперка? – спросила Эльза. За последние три недели в сетках застряли две белоперые акулы.
Кристина покачала головой.
– Крупнее.
– Морская лисица? – спросила Эльза, назвав другой распространенный вид акул, которые иногда запутывались в сетках. Крупнее белоперок, морские лисицы вырастают до восемнадцати футов в длину, хотя во многом за счет необычайно длинного хвостового плавника.
– Нет, и не она, доктор. Большая белая акула.
Тут Эльза по-настоящему удивилась. Белые акулы, как правило, охотятся недалеко от берега, но они как-то умеют обходить сетки, окружающие все пляжи вдоль южного побережья. За все годы работы Эльзы в Центре среди десятков акул, запутавшихся в сетках, белая не встречалась ни разу.
– Марк уверен? – спросила она.
– Прислал фото. Вот, посмотрите.
Кристина коснулась пальцем экрана мобильного телефона, и на нем появилось изображение огромной акулы, лежащей на спине рядом с тридцатидвухфутовым катером Марка. Несомненно, белая акула: белое брюхо, коническое рыло и огромные челюсти, усеянные смертоносными треугольниками зубов.
И правда белая, и не просто большая, а огромная, подумала Эльза озадаченно.
– Она, похоже, футов двадцать пять в длину…
